Рафф, это Карл Куллинан. Да, сын, тот самый Карл Куллинан.
Что делает сын и наследник барона в крестьянской хижине, одетый как крепостной, с потеками пота и грязи на лице, с руками в цыпках и трещинах?..
Карл не стал спрашивать; когда Фурнаэль будет готов - он сам расскажет Карлу все, что сочтет нужным.
Рафф скованно поклонился - глаза расширены, челюсть только что не отвисла.
- Благородный разбойник? Правда? - На лице Раффа ясно читалось благоговение.
Карлу сделалось неуютно; прежде он никогда не сталкивался с таким открытым почитанием героев.
- Смотря какой смысл ты вкладываешь в это определение, - заметил он. - Но возможно, я и тот, о ком вы подумали.
- Знакомство с вами - огромная радость для меня, господин. - Светский тон забавно контрастировал с простой одеждой и грязным лицом.
Самый младший из детей, мальчик на год-два моложе Эйи и дюйма на два пониже ее, подбежал и обхватил Фурнаэля руками, спрятав лицо на груди барона. Фурнаэль с теплой улыбкой взъерошил мальчику волосы.
- А это брат Раффа, мой сын Томен. Не обижайтесь на его молчание, Карл: он стесняется незнакомцев.
- Конечно, конечно, барон. Рад познакомиться с вами, Рафф. И с тобой, Томен.
- Не «барон» - Жерр, прошу вас. - Барон подхватил Томена на руки. - Это не официальный визит.
- Жерр.
Подошла женщина. Она тоже походила на Фурнаэля, только помоложе и в женском варианте: те же высокие скулы, только чуть сглаженные, и подбородок покруглей.
- Карл Куллинан, - проговорил барон, - моя кузина, жена, мать моих сыновей - Бералин, баронесса Фурнаэльская. - В голосе звучало чуть заметное раздражение. Или, возможно, гнев.
- Здравствуйте, Карл Куллинан. - Она взяла его руку в свои. В струящемся из дверей свете руки ее были красны и сухи; некоторые трещины на ладонях и пальцах открылись. - Надеюсь, вы простите, что я не приветствовала вас в своем доме.
- Конечно, госпожа. - Карл склонился к ее рукам. - Конечно.
А какого черта делать здесь баронессе?
- Ну и наконец, - продолжал барон, - тот юноша, что держит вашу лошадь. Брен Адахан, сын и наследник Вертума, барона Адахана, о коем я говорил. - Барон спустил Томена с рук и, шагнув вперед, положил ладонь на плечо Брена. - Рад видеть тебя, Брен. Как прошло десятидневье?
- Прекрасно, барон. - Брен вопросительно приподнял бровь и, не успел Карл кивнуть, принялся оглаживать и похлопывать Морковку. - Замечательная лошадь, Карл Куллинан. - Уверенной рукой он пробежал по ее загривку, похлопал по крупу, животу, осторожно коснулся левой задней бабки.
Все это время Морковка стояла, гордо вскинув голову, с трепещущими ноздрями, словно предлагая Брену попытаться найти в ней хоть малый изъян.
- Она пандатавэйка, да? Как ее зовут?
- Там я ее купил. А зовут ее Морковка, - отозвался Карл. - Вижу, ты любишь коней.
- Еще как! - Брен, русоволосый парнишка одних лет с Раффом, улыбнулся широко и бесхитростно. - У моего отца есть жеребец - хорошо бы их свести. Она развязана?
- Нет. У меня не было времени думать об этом. Мы были слишком заняты. - Самоубийственное воспоминание об Энди-Энди жаром обдало Карла. Боги, как же мне не хватает ее. Трудно представить ее себе беременной, с раздавшимся животом - но куда трудней сознавать, что не увидишь, не коснешься ее еще долгие месяцы. В самом лучшем случае.
Внутренним взором Карл почти видел ее - как она стоит, уперев руки в бедра, склонив голову и насмешливо улыбаясь. «Кто сказал, что быть героем легко?»
- Не могли бы мы поговорить - попозже, если будет время? - продолжал Брен. - Думаю, если свести Морковку с катардским пони…
- Ты забываешься, Брен. - Теплая улыбка Фурнаэля смягчила суровость тона. - Из-за тебя мой гость и я вынуждены стоять на холодном ветру. - Он содрогнулся, хотя легкий северный ветерок нес с собой только освежающую прохладу. - Расседлай и устрой лошадей, а потом приходи в дом.
Юноша повернулся к Карлу:
- Можно? Пожалуйста!
- Конечно. Привязывать ее не надо: если я в доме, она не уйдет.
- Само собой. - Брен понимающе кивнул, словно удивляясь, зачем говорить столь очевидные вещи.
Барон ввел Карла в хижину - небольшую, но прибранную. Каменный пол был чист и гладок; щели меж стенных досок заботливая рука аккуратно замазала свежей глиной. Сквозняк не тревожил веселого танца пламени в сложенном из камней очаге, над которым, пофыркивая, кипел металлический чайник.
Фурнаэль отстегнул меч, повесил на крюк и уселся на табурет у грубого стола, кивком предложив Карлу и остальным последовать его примеру. Табуретов осталось лишь три; Карл, Рафф и Томен уселись, а Бералин встала подле мужа, хмуро на него глядя.
Фурнаэль ухмыльнулся.
- Простите мою жену. Она этого не одобряет.
Та фыркнула.
- А с чего мне это одобрять? Это же сущая чепуха… возлюбленный мой супруг, - ядовито добавила она, выдержав паузу.
Барон обнял ее за талию и погладил бедро.
- Ты простишь меня. Как всегда.
- До следующей жатвы.
Рафф нахмурился; Фурнаэль заметил это и повернулся к юноше.
- Не начинайте - у нас гость. А тебе, мальчик мой, следует помнить, как должно вести себя. - Он знаком попросил у Карла прощения. - Семейная традиция: перед каждой жатвой сыновья барона три десятидневья живут и трудятся в поле вместе с рабами - так же тяжко, как те…
- Более тяжко, папа, - пискнул малыш Томен. - Рафф говорит, мы должны показать, что всех лучше.
- …едят то же, что едят рабы, носят ту же одежду. Узнают, так сказать, что почем - чтобы после не перегибать палку. Вертум считает это правильным, потому-то и прислал в этом году сына. Думаю, Брену это пойдет на пользу.
- Чушь, - возразила Бералин. - Тебе бы послушать своих сыновей. Когда Рафф станет бароном - он не будет заставлять детей проходить через это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62