Я неопределенно хмыкнула, по-вемильи любопытно склонив голову набок, и убежденно возразила:
– Напротив, это расхолаживает. Если человек просто знает, что у него проблемы и что надо их решать, он этим и займется, не донимая никого. А если же он узнает, что у всех подобные проблемы и никто ничего не делает, пустив жизнь на самотек, то подумает: «А мне что, собственно, больше всех надо, что ли?» – и опустится во всеобщее болото. Мы же сами себя накручиваем, без конца переливая из пустого в порожнее и не делая никаких при этом выводов!
Мечник серьезно выслушал и, подумав, согласно кивнул:
– Что ж, может, и так. И все-таки – в чем проблема-то?
Я с благодарным кивком взяла протянутую мне кружку и благоговейно втянула носом аромат кофе с коньяком. Осторожно отхлебнула горячий напиток, блаженно потянувшись в мыслях.
– Проблема здесь стоит одна и та же. По-моему, за месяц она новой не стала, разве что заметно приблизилась. Гильдийская проверка, йыр бы ее побрал!
Галирад задумчиво отпил свой кофе, поглядывая на меня снизу вверх.
– Знаешь, по-моему, вся твоя проблема не в Гильдии, тем более что проверка уже завтра, а за эти две недели вы с Хранящими сумели привести Храм в порядок, и никакой комиссии в принципе не прикопаться. Да и директора ты нашла, так что можешь теперь свалить организаторские задачи на него.
– Директор вступает в должность только послезавтра, так что с комиссией я буду разбираться сама, – угрюмо возразила я. – И в чем же тогда, кстати, заключается моя проблема?
– Как раз в том, что здесь ничего не меняется, – серьезно отозвался мечник. – Ведь согласись: Гильдия для тебя не конец света: ты выкрутишься так или иначе, и отлично это знаешь, пусть и на подсознательном уровне. Тебе не нравится то, что в жизни вот уже три с половиной месяца ничего не меняется. Один и тот же Храм, одни и те же люди, одни и те же цели и занятия каждый день. Для Скиталицы, привыкшей нигде не задерживаться подолгу, это тяжело.
Я только согласно вздохнула, безоговорочно признавая его правоту. Странно: порой считаешь людей совершенно далекими, а отношения с ними – чисто официальными. Поздоровались, отработали – разошлись. И гуляй, Вася. А между тем я совершенно влегкую, не задумавшись ни на секунду, перешла с ним на фамильярное «ты» и выяснила, что он совсем неплохо изучил меня и мои привычки за три месяца однообразной, не вызывающей на откровенность, да и вообще на разговоры работы.
– Иньярра, что тебя здесь держит? – мягко спросил Галирад, залпом допивая свой кофе и поднимаясь, чтобы налить еще чашку.
– Ну… Храм!
– В каком смысле? – не понял мечник.
– В прямом. Кто, скажи, кроме меня стал бы заниматься всей этой кутерьмой с Гильдией, заговором стен от случайных заклинаний и прочей ерундой?
– Хорошо, до этого – никто, – согласился Галирад, снова опускаясь в страдальчески скрипнувшее кресло. – Но сейчас-то у тебя появится директор. И это будут уже его, а не твои прямые обязанности. Что еще?
Я допила кофе и поставила кружку рядом, зябко поежилась.
– Еще учеба. Сам же говорил, что меньше чем через две недели мы не закончим. Да и другие наставники…
– В прошлый раз тебя в Храме не удержала даже необходимость вообще набрать студентов и наставников! – усмехнулся мечник. – Что уж тут говорить о каких-то занятиях, весьма сомнительно полезных, кстати сказать. Если уж ты сумела прожить без всех этих знаний, что мы сейчас старательно вдалбливаем тебе в голову, восемьдесят лет, то проживешь и еще триста, не сомневайся!
Я удивленно уставилась на него, не веря собственным ушам. Галирад, самый строгий и требовательный из всех моих наставников, больше всех твердивший, что ничего-то я не умею, сам предлагал мне… сбежать?.. МНЕ?!?
– Ну… предположим, – неуверенно согласилась я. – Но ведь после той моей… эээ… выходки за мной следят не хуже, чем за первым и единственным королевским отпрыском!
Галирад как-то по-особому усмехнулся, забирая у меня опустевшую чашку. Я наконец спохватилась, что сижу в чужой комнате на подоконнике, тогда как это и в моей-то не слишком приветствуется, и подумала было слезть, но решила, что, если его не смущала моя поза предыдущие полчаса, то вряд ли стоит менять диспозицию. Не нравится – пусть сам скажет.
– Ты бы сегодня вместо вечерней тренировки сходила с Фрелем пообщалась. Авось развеешься, у штурвала-то. – Он неожиданно перевел разговор в другое русло и заставил меня невольно вздрогнуть.
– Откуда ты знаешь про Фреля?!
Свое довольно близкое и сильно углубившееся за последние две недели знакомство с пиратом я скрывала. На всякий случай: мало ли что. И осведомленность Галирада была малоприятным сюрпризом.
Мечник на секунду замешкался, а потом неопределенно развел руками:
– Да так, слухами земля полнится. А уж Храм – и подавно…
– Вот йыр, никакой личной жизни! – вполголоса ругнулась я, легко спрыгивая с подоконника. – Ладно, Галирад, большое спасибо за компанию и кофе. Ты мне правда очень помог.
Мечник только рассеянно кивнул в ответ и посоветовал напоследок:
– В море пойдешь – куртку возьми. Замерзнешь и простынешь.
– Разберусь! – запальчиво вздернула я нос, еле-еле справляясь с жутко тяжелой деревянной дверью и мысленно признавая, что его слова не лишены смысла. В прошлую ночь я на корабле так намерзлась, что искренне думала: меньше, чем воспалением легких, отделаться не удастся…

«Чем дальше в лес – тем гуще партизаны». Не знаю, как там партизаны, а вот комары так точно были гуще, злее и наглее. Стоило только смахнуть хладный кровавый (то бишь успевший напиться моей крови) труп со щеки, как еще целая стая вцеплялась с запястье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153