Коротко остриженные светлые волосы расплескались по декоративной подушке, черная кожаная куртка была аккуратнейшим образом повешена на спинку стула, сапоги стояли справа от порога, под углом девяносто градусов к стенке. Я еще раз негромко постучала по уже открытой двери и слегка прокашлялась, привлекая внимание к своей скромной особе. Девушка настороженно вскинула голову и обвела меня удивленным полусонным взглядом серо-зеленых глаз.
– Здравствуйте…
Я мысленно хмыкнула, отметив, что с порога в меня шэритом не зашвырнули, так что есть надежда на определенную лояльность, и постаралась как можно приветливей улыбнуться:
– Здравствуйте, риль. Можно, я войду?
– Конечно. – Чародейка, смутившись, убрала ноги с кровати, отложила в сторону пилочку и кивнула мне на один из свободных стульев.
Я вошла, осторожно прикрыла за собой дверь, но садиться не стала.
– Видите ли, в чем дело… Меня зовут Иньярра, я ведьма…
И я постаралась как можно тактичней изложить проблему, тонкими намеками дав указание к тому решению, на которое искренне надеялась. Результаты были просто ошеломляющими, превзойдя все мои, даже самые смелые, ожидания. Чародейка с серьезным видом выслушала меня, покивала светлой головой, а потом встала с кровати, полувопросительно сказав:
– То есть, видимо, мне надо уйти?
Я оторопела, захлопав глазами и поспешно припоминая, что такого страшного я успела брякнуть. Ничего из ряда вон выходящего не припомнила и решилась вкрадчиво спросить:
– А почему?
Девушка посмотрела на меня очень удивленно:
– Ну… Потому что вам негде остановиться. А я здесь уже третий день живу, так что будет нечестно, если я здесь и дальше останусь, а вы пойдете искать себе комнату в харчевне или где-нибудь еще.
Вот он, юношеский максимализм!
Я неуверенно кашлянула и предложила:
– А может, нам просто вдвоем пожить в одной комнате? Пока я не уеду?
Девушка смерила меня сомневающимся взглядом:
– А вы не против?
Я?! Да кто из нас должен быть против, в конце-то концов? Кто к кому вломился в дом, нарушая покой?!
Впрочем, я уже давно заметила, что странностей у моих коллег гораздо больше, чем у любого среднестатистического человека, так что решила ничему не удивляться и просто ответила:
– Нет, конечно.
– Тогда располагайтесь, как вам удобней, – широкий гостеприимный жест. – Кровать здесь широкая, двуспальная, шкаф я на две трети вещами заняла, но их можно и поплотнее сложить…
– Не стоит беспокойства, – усмехнулась я. – Чтобы разместить мои вещи, с лихвой хватит и двух полок. Вы не думайте обо мне, я сама о себе позабочусь.
– Ну… Тогда, конечно, как хотите.
Я, уже выходя, чтобы забрать снизу сумку, обернулась:
– Еще один вопрос…
– Да, конечно! – улыбнулась она, отрываясь от своих ногтей.
– Давай перейдем на «ты»?
Она удивленно обвела меня взглядом, прикидывая, насколько я старше, и неуверенно согласилась:
– Давайте… Тьфу, то есть давай.
– И еще – как тебя зовут?
– Власта. Тебя – Иньярра, я помню.
Я улыбнулась и прикрыла за собой дверь.
Комнатка оказалась небольшой, но довольно удобной и функциональной: шкаф с несколькими полками и отделением для верхней одежды, комод под белье, большое трехзеркальное трюмо с маленьким косметическим столиком, несколько деревянных стульев, уютное мягкое кресло, широкий дубовый письменный стол с несколькими особо отточенными гусиными перьями и кровать, беспорядочно заваленная прямо поверх покрывала копной подушек. Одна стена оказалась стеклянной от пола и до потолка, в ней же была проделана дверь на широкий балкон с вычурно коваными перилами. На ночь прозрачную стенку можно было задернуть длиннющими темно-зелеными портьерами с золотистой бахромой понизу.
Словом, жить можно.
Я, тихонько насвистывая, разложила одежду по полкам: трепетно хранимое платье из лилленского шелка – «подарок» Храма ко дню знакомства, две запасные льняные рубашки, брюки «раструбами», немного белья, паутинку-шаль. Остальную одежду я, не собираясь наведываться в жаркие или зимние Ветки, оставила в Храме. Пара фолиантов умостилась на нижней полке, снятый плащ я неаккуратно забросила на дверцу шкафа, а батареей всевозможных флакончиков с духами, кремами, лекарствами и прочей дребеденью уставила трюмо; туда же легли и украшения.
Власта, с умеренным интересом наблюдавшая с кровати за процессом разбора вещей, удивилась:
– И это все?
Я только развела руками, не зная, что сказать:
– Ну… Да. Я же не на год здесь оставаться собираюсь.
Ее полки на фоне моих просто ломились от всевозможных штанов, рубашек, поясов и свитеров. Как и большинство чародеек, она одевалась в стиле унисекс, стараясь как можно больше походить на мужчину. Я же отлично чувствовала себя женщиной, не собираясь изменять древним привычкам отращивать волосы и носить юбки. Впрочем, это вечный спор между чародейками и ведьмами, так что лучше оставим его в покое.
Напоследок еще раз перебрав рубашки, я только-только собиралась уже закрыть шкаф, как заметила, что от одной из них отпоролась кружевная тесьма. Пришлось со вздохом выуживать из задвинутой было под кровать сумки иголку с ниткой, присаживаться на стул и тонкими легкими стежками приметывать. А то ведь еще дальше оторвется – совсем тогда шить замучаюсь.
За работой меня всегда тянуло поболтать, и этот случай исключением не стал, тем более что, в пику всем моим скептическим стереотипам, Власта оказалась очень даже приятной в общении чародейкой. Разве что чересчур правильной…
– А ты здесь надолго хочешь остаться? – непринужденно начала я, воюя с ниткой, никак не желающей пролезать в ушко иглы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153