В своей жизни Мэй доводилось встречаться со странными людьми — в их число входили некоторые приятели Джона и иные посетители универсама, где она работала кассиром. Однако Уолли оказался чем-то совершенно особенным. Взять хотя бы его внешность, о которой уже сказано вполне достаточно. Во-вторых, его отношение к Мэй, чем-то напоминающее детскую почтительность. Знакомясь с Мэй, Уолли назвал ее «миссис Дортмундер», и, когда она сказала, что она вовсе не миссис Дортмундер (но и не сообщила ему своей фамилии), и предложила Уолли называть ее Мэй, несчастный парень надолго задумался над тем, как именовать новую знакомую, чтобы было повежливее. Он долго заикался, что-то невнятно бормотал, и в конце концов решил называть ее «мисс Мэй». Тем все и кончилось.
Третьей необычной чертой были размеры Уолли, такого широкого и вместе с тем маленького. Впервые в жизни за столом Мэй оказались сразу два человека, которым пришлось сидеть на телефонных книгах. Джон сидел на справочнике частных номеров, а Уолли, дабы сравняться ростом с остальными, предложили толстенный том телефонов учреждений.
Стол был мгновенно заставлен едой и питьем, и все заняли свои места. Мэй уселась подле двери, поскольку ей предстояло время от времени выходить на кухню. Джон — напротив, в дальнем торце стола. Тайни уселся справа, Уолли — слева от Мэй, рядом с Тайни устроился Энди, а с Уолли — Том. Заняв свои места и придвинув к себе тарелки, гости отведали знаменитого кассероля и, как это бывало всегда, принялись искренне, но немногословно хвалить хозяйку. Потом любезности были забыты, воцарилось молчание, и каждый уткнулся в свою тарелку.
До обеда разговор о зарытом сокровище Тома не начинался; впрочем, во время еды об этом тоже не вспоминали. Мэй и Уолли уже принесли кофе, мороженое двух сортов, пудинг с малиной и заварной крем, но и теперь никто не отваживался начать беседу, так что Мэй пришлось взять это на себя.
— Как вам, наверное, известно, — начала она под гомон мужчин, занятых поглощением десерта, — Джон не видит иной возможности достать со дна водохранилища деньги Тома, кроме как посредством взрыва плотины.
Большие влажные глаза Уолли стали еще больше и еще влажнее.
— Взорвать плотину! Но это ужасно! Могут пострадать люди!
— Они не просто пострадают, им придется куда хуже, — мягко заметила Мэй. — Потому-то Джон и не желает принимать в этом участие.
— Это уж точно, — пробормотал Джон, набивая рот пудингом.
— И я тоже не желаю, — объявил Энди.
Том продолжал управляться со сладостями, не разжимая при этом губ, затем сказал, тоже не разжимая их:
— Кто-нибудь да пожелает. Там ведь такая куча денег. Как ты думаешь, Тайни?
— На меня не рассчитывай.
— Том прав в одном, — продолжала Мэй. — Кто-нибудь да согласится ему помочь.
— Ну и ну, — пробормотал Уолли, поражаясь тому, до чего может дойти порочность человеческой натуры, о которой ни он, ни его компьютер до сих пор даже понятия не имели.
— Таким образом, вопрос состоит в следующем, — сказала Мэй. — Не существует ли иного способа добыть деньги? Какого-нибудь способа, приемлемого для Джона.
— Если вопрос сводится к этому, — отозвался Дортмундер, — то у меня есть один короткий ответ.
— Минутку, Джон, — попросил Энди и, повернувшись к Мэй, сказал: — Мэй, я тоже спускался туда и, как мне ни жаль, вынужден согласиться с Джоном. Главная сложность в том, что там ни зги не видно. Эта вода отличается от той, к которой мы привыкли.
— Прежде чем туда можно будет нырять, эту воду следует очень хорошо почистить, — добавил Джон.
— Это напоминает мне одну книгу, — сказал Энди.
— Уж не собираешься ли ты вновь цитировать «Мальчишку-воришку»? — Джон с подозрением воззрился на него.
— Это не единственная книга, которую я прочел, — парировал Келп. — Я, видишь ли, заядлый книголюб. Эта страсть сохранилась у меня со времен тюремной отсидки, когда у меня была прорва свободного времени.
— А я убивал время, размышляя о деньгах, — вставил Том.
— Так вот, насчет этой книги, — продолжал Энди. — Там описывается история «Нормандии», корабля, затонувшего у нью-йоркского пирса...
— Я видел ее фотографии в «Морских спасательных работах», — вспомнил Джон.
— Да, но я говорю о другой книге, — сказал Энди. — Это не справочник, а повесть.
— Случай с «Нормандией» — это реальное событие, — настаивал Дортмундер. — Я сам видел фотографии.
— Ладно, пусть будет повесть об этом событии, — уступил Энди. — Договорились?
— Все в порядке, — отозвался Джон. — Я лишь хотел увериться, что мы правильно понимаем друг друга, — и принялся жевать пудинг, положив на него кусочек мороженого.
— Так вот, в этой повести, — несколько раздраженным тоном начал Энди, — говорится о ныряльщиках, которые спустились внутрь «Нормандии», чтобы выяснить, можно ли поднять ее на поверхность. Бродя по дну озера, я подумал о том, что мы находимся в таком же положении, что и парни из книги.
Джон посмотрел на него с легким недоверием.
— На дне озера? Находясь на дне озера, ты еще и о книжках думал?
— И о книжках тоже... в числе прочего.
— Что до меня, то я всецело сосредоточился на этом самом «прочем», — сказал Джон.
— Джон, позволь Энди закончить, — вмешалась Мэй.
— Спасибо, Мэй, — поблагодарил Энди. — Так вот, самое интересное состоит в том, что на протяжении всей книги рассказывается, как водолазы проникают внутрь «Нормандии» и спускаются на дно Гудзона рядом с Сорок четвертой улицей, преодолевая те же трудности, которые выпали на нашу долю. Написано очень увлекательно, даже драматично. Кабы там что-нибудь было видно, можно было бы поставить фильм ужасов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145