— Тебе что-то от меня нужно, Том? — спросил Дортмундер.
— Да, мне кое-что от тебя нужно, — ответил Том. — Уж не думаешь ли ты, что я соскучился и приехал в гости? Что я пересек континент и завалился к старому приятелю, чтобы поболтать о старых добрых временах? Неужели я похож на человека, рассылающего рождественские открытки?
— Я уже сказал, Том, — терпеливо повторил Дортмундер. — Ты приехал, поскольку тебе что-то нужно.
— Да. Мне кое-что нужно.
— Что именно?
— Мне нужна твоя помощь, — помолчав, сказал Том.
— Деньги? — спросил Дортмундер, догадываясь, что деньги здесь ни при чем. Том Джимсон был не из тех, кто просит взаймы, — он скорее застрелил бы тебя и обобрал твой труп, но не унизился бы до попрошайничества.
— Ну что ж, в некотором смысле — деньги, — ответил Том. — Давай-ка я тебе все объясню.
— Слушаю тебя.
— Короче, дело обстоит следующим образом. Всякий раз, сорвав изрядный куш, я прятал часть навара — или весь целиком — в таком месте, откуда мог бы впоследствии его достать, как только потребуется. Я научился этому у Дилли, когда был еще ребенком.
— Дилли? — спросила Мэй.
— Джон Диллинджер, — пояснил Дортмундер. — Том начинал вместе с Диллинджером и называл его Дилли.
— Прямо в глаза? — спросила Мэй.
— Послушайте, мадам, — сказал Том. — Я всю жизнь был сам себе голова, и если мне захотелось назвать Эла «Элом», я так его и называл. Если мне хотелось назвать Диллинджера «Дилли», я так его и называл.
— Понятно, — отозвалась Мэй. Ее глаза становились все более затравленными.
— Мы с Дилли, образно выражаясь, вместе вышли на большую дорогу. Я имею в виду — когда его в тридцать третьем выпустили из тюрьмы в Индиане, я как раз начинал. Мне тогда было четырнадцать. За тот год я многому успел научиться у Дилли, пока его не настигла смерть, и одной из наук, которые я тогда усвоил, была привычка откладывать на черный день.
— Как же, помню, — заметил Дортмундер. — Когда мы сидели в одной камере, тебе при каждой встрече с адвокатами приходилось сообщать им, где зарыт твой очередной тайник, который они могли выкопать, чтобы получить свой гонорар.
— Адвокаты, — проворчал Том еще более сиплым голосом. При этом его губы чуть шевельнулись, открывая мелкие, белые, острые на вид зубы. — За эти годы они наложили лапу на большую часть моих запасов, а я не получил от них ровным счетом ничего. Но до моего главного тайника они не добрались — черта с два! Я берег его даже от адвокатов. Это моя пенсия. Я выбрал себе местечко на западном побережье, в Мексике, неподалеку от Акапулько. Я уеду туда, как только получу свои деньги — деньги, которые надолго обеспечат мне счастливую и здоровую жизнь. Я стану почтенным пожилым человеком. Это единственное желание, которое у меня еще осталось.
— Прекрасная мысль, — сказал Дортмундер. Интересно, подумал он, что помешало Тому просто сесть на самолет и отправиться на юг? Зачем он приехал сюда, зачем рассказывает эти истории мне, Дортмундеру?
— Мы взяли броневик, перевозивший деньги из Олбани в Нью-Йорк по Сквозному шоссе, — продолжал Том. — Сработали чисто, да только впоследствии моим ребятам не повезло, и я оказался единственным хозяином всех семисот тысяч.
Дортмундер с изумлением посмотрел на него:
— Долларов?
— Чего же еще? Долларов, конечно. Это было за год или за два до моей последней отсидки. Денег было завались, а поскольку делиться не с кем, я купил гроб...
— Ты хочешь сказать, сейф? — вставил Дортмундер.
— Нет, именно гроб, — сказал Том. — Если ты решил что-то надежно спрятать, то лучше гроба ничего не придумать. Водонепроницаемый, герметичный гроб со стальной обшивкой.
— Ну и ну, — поразился Дортмундер.
— Вот тебе и «ну», — сказал Том. — Беда в том, что его просто так не купишь. Фирма-производитель ведет тщательный учет своей продукции.
— Зачем это? — нахмурился Дортмундер.
— Видишь ли, они не хотели бы, чтобы ты купил гроб и, засунув в него свою матушку, зарыл ее где-нибудь на огороде. Самовольное погребение незаконно.
— Полагаю, что так, — согласился Дортмундер.
— Но у меня в то время был один приятель, владелец похоронного бюро, — продолжал Том, — мы вели дело на паях...
Дортмундер и Мэй обменялись многозначительными взглядами.
— ...так что он продал мне один гроб, что называется, из-под прилавка. Чудесная вещь, он стоил каждого пенни вложенных в него денег. Хоронить людей в таком гробу — настоящее преступление.
— Ага, — пробормотал Дортмундер.
— Неподалеку от Сквозного, — продолжал Том, — был маленький городишко под названием Паткинс-Корнерз. Как-то ночью я приехал туда, пробрался за библиотеку, где никто не мог меня увидеть, вырыл яму глубиной в четыре фута, опустил туда гроб и засыпал его землей. А потом уехал, и теперь никто во всем мире — кроме вас, конечно — даже понятия не имеет, что я вообще когда-либо бывал в этом самом Паткинс-Корнерз.
— Так значит, ты хочешь, чтобы я помог тебе вырыть гроб с деньгами и вывезти его из Паткинс-Корнерз? — спросил Дортмундер.
— Именно об этом и идет речь, — ответил Том.
— Мне кажется, это дело — проще пареной репы, — заверил его Дортмундер, решив, что семидесятилетний Том просто боится, что не сумеет вырыть и достать тяжелый гроб.
Однако Том покачал головой и сказал:
— Боюсь, это будет потруднее, чем ты думаешь, Эл. Видишь ли, четыре года спустя — примерно в то самое время, когда тебя поселили в моей камере, — власти штата Нью-Йорк выкупили все тамошние земли да еще четыре селения в придачу, включая и Паткинс-Корнерз, а людей вывезли. Затем землю передали городу и, перекрыв ведущее в долину шоссе дамбой, устроили там водохранилище для нужд прилегающих районов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145