Время от времени Энди приносил ему топографические карты моделируемой местности, а компьютер Уолли уже располагал массой полезных информационных программ — меры и удельные веса, физические свойства, выдержки из энциклопедий и тому подобное. Поэтому для создания собственной программы Уолли оставалось лишь обратиться к каталогу фирм-производителей и назвать Энди нужное наименование и торговый индекс. Уже на следующий день Энди был тут как тут и с улыбкой вынимал свеженький пакет из-под полы своего замечательного многокарманного бушлата. (В недавнем прошлом Уолли всерьез подумывал о создании компьютерной игры, герой которой отправляется в путешествие по этому бушлату?)
Как бы там ни было, прошлой ночью Уолли закончил свою программу и был очень доволен итогом. Энди говорил ему: «Звони мне в любое время, днем или ночью. Если я сплю или меня нет дома, продиктуй автоответчику». Расправившись с программой, Уолли тут же позвонил Энди, готовясь оставить сообщение на пленке. Однако Энди ответил сам, причем шепотом. Он объяснил, что не хочет будить свою кошку.
Энди очень обрадовался, узнав, что модель водохранилища уже готова, и выразил желание прийти и посмотреть, как только освободится. Уолли был готов принять его в любое время, и лишь из-за запутанного расписания Энди встречу пришлось отложить до половины четвертого нынешнего дня.
— Я прихвачу с собой пару приятелей, — сказал Энди. — Они очень интересуются программой. С теоретической точки зрения.
Итак, это он. То есть они.
Отлично! Уолли нажал кнопку и открыл гостям дверь подъезда, а сам отправился за сырными крекерами.
9
Дортмундер и Том поднялись вслед за Келпом по трем пролетам гулкой металлической лестницы и оказались перед обшарпанной железной дверью. Поглядев на испещренную выбоинами и царапинами поверхность двери, Том пробурчал:
— На кой черт ломиться в дверь в таком месте?
— Может быть, человек забыл ключ, — предположил Келп и энергично надавил очередную кнопку. Дверь распахнулась, и из квартиры выглянул один из семи гномов. Точнее говоря, восьмой, доселе неведомый. Толстяк.
— Входите, — сказал Толстяк, приветливо улыбаясь влажным ртом и делая приглашающий жест коротенькой ручкой с пальцами-обрубками.
Посетители вошли, и Келп принялся их знакомить:
— Это Уолли Нэрр, это — мои приятели Джон и Том.
— Рад познакомиться, — ответил Толстяк.
«Не Толстяк, а Уолли, — поправил себя Дортмундер. — Если я начну думать о нем как о Толстяке, то в конце концов назову его Толстяком прямо в лицо. Уж лучше с самого начала взять нужный тон».
Гостиная Уолли напоминала ремонтную мастерскую магазина уцененных товаров. Везде — на столах, деревянных стульях, подоконниках и на полу — валялись дисплеи, принтеры, клавиатуры, блоки памяти и дискеты. Единственный свободный уголок занимали диван, пара продавленных кресел, два торшера и кофейный столик, на котором красовался поднос с сырными крекерами. Указав на поднос, Уолли предложил:
— Угощайтесь. Что будете пить? Пиво? Колу?
— Я хочу взглянуть на твое водохранилище, — сказал ему Том.
Уолли заморгал, реагируя на присутствие Тома обычным для всякого человеческого существа образом, но в этот миг к разговору осторожно подключился Келп:
— Мы все в нетерпении, Уолли. Оставим крекеры на потом. Это же надо — всего за пять дней! Ты гений, Уолли!
Уолли кивнул и смущенно хихикнул от удовольствия. Глядя на него, Дортмундер гадал, сколько же лет этому парню. Уолли выглядел одновременно и взрослым, если не пожилым, и школьником младших классов. Но, сколько бы ни было ему лет, Келп, очевидно, знает к нему подход. Уолли тут же забыл о крекерах и сказал:
— Да-да, конечно, вы хотите увидеть программу. Давайте приступим.
Он подвел гостей к сложной компьютерной системе, громоздившейся на его рабочем столе, подле которого стояло потертое крутящееся кресло. Устроившись в кресле, он помассировал свои пухлые пальчики, словно пианист, и принялся играть с машиной.
Господи, это было что-то невероятное. Дортмундеру ни разу не доводилось видеть ничего подобного, даже в туристическом бюро. Коротышка сгорбился над клавиатурой, впившись взглядом в экран, а пальцы его жили собственной жизнью — щелкали, скользили, подпрыгивали и танцевали по клавишам. На экране промелькнули промежуточные результаты в виде колонок цифр — столь быстро, что их невозможно было ухватить взглядом, — и наконец возникло изображение.
Долина. Долина, как она выглядела до постройки водохранилища с вершины самого высокого холма на ее южном краю. Изображение было нереалистичным, словно в мультфильме: границы объектов были слишком четкими и прямоугольными, перспектива — несколько искаженной, цвета (здесь преобладал зеленый) — чистые, без оттенков. И тем не менее впечатление было потрясающее. Глядя в этот телевизор, ты отлично понимал, что смотришь с высоты в настоящую долину.
— Хм-мм, — промычал Дортмундер.
— А теперь ваш город, — сказал Уолли, продолжая скакать по клавишам пальцами-сосисками, — Паткинс-Корнерз. Большой город.
— Тут находится окружная администрация, — пояснил Том.
Дортмундер повернул голову и, взглянув на Тома в профиль, увидел, что эта картина произвела впечатление даже на него, хотя Том скорее убил бы человека, чем признался в этом.
Тем временем долина на экране пришла в движение. Или, можно сказать, начал двигаться наблюдатель, перемещаясь все ближе и снижаясь; по мере приближения долина потихоньку разворачивалась, и раскиданные тут и там красные и желтые точки наплывали, превращаясь в здания. А вот господствующая на изображении зелень не желала превращаться в деревья, оставаясь все тем же однотонным ковром, на котором были нанесены еле заметные топографические знаки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145