Я не понимаю, почему я так делаю. – Слова прошелестели тихо, Бену почудилось, будто он их вовсе не произносил. – Со стороны может показаться, что я легко выбрасываю людей из своей жизни. Когда я думаю об этом, мне делается горько. Я не бросаю людей, это происходит само собой. И я никак не могу понять почему.
Роберт дугой выгнул брови и притворно перекрестился.
– Что ж, сын мой, – произнес он саркастически, – я готов выслушать твою исповедь…
– Какого черта, Роб, я вернулся, чтобы спасти тебе жизнь! – заорал Бен. «Какого черта, какого черта…» – кровь стучала у него в висках. Казалось, будто он находится вне своего тела и со стороны наблюдает, как разыгрывается дурно написанная комедия. Колени у Бена подломились, и он опустился на пол. Горькая мысль пришла в голову: «Как жаль, что самые искренние и здравые поступки в реальности выглядят как дешевая пьеска».
Он пришел в себя оттого, что Роберт брызнул ему в лицо пивом.
– Воду не держат в этом доме, – грубо пояснил Роберт. Но грубость смахивала на извинения. – Может, и не стоило позволять тебе набивать те же самые шишки, что и я в твоем возрасте. Вот черт, Бен! Ты даже не знаешь, сколько раз меня так и подмывало забрать все твои деньги и улизнуть. – Роберт обнажил в улыбке зубы. – Это как с женщиной. Не важно, сколько раз ты говоришь себе: «Все, баста, она мне надоела, ухожу». А когда она бросает тебя и уходит, на сердце так скребет, что аж… Ну ладно, Бен, расскажи мне, что тебя так расстроило.
Бен все еще чувствовал слабость, во рту пересохло, и хотелось пить, кожа на ощупь стала какая-то тонкая и шероховатая, как бумага.
– Плесни-ка немного пива, – попросил он.
Пиво было плохое, слабое, к тому же кислое, и оставалось его на один большой глоток. Бен смочил язык и губы, ему чуть-чуть полегчало.
– Роб, послушай, то, что я тебе сейчас скажу, может показаться бредом сумасшедшего, но ты все равно должен мне поверить.
– Валяй, выкладывай свой бред сумасшедшего.
– Через неделю от Лондона не останется камня на камне. И все это по моей милости.
Роберт заморгал глазами, но выражение лица его не изменилось.
– Ну, продолжай, – сказал он.
– Я знаю, это похоже на бред, – повторил Бен и начал свой рассказ.
С первой же фразы разрозненные во времени и пространстве события сложились в четкую и ясную картину. Вот точно так же, как яркая вспышка, пришло к нему знание, как настраивать эфирограф. Он рассказал Роберту все: о переписке с неизвестными философами, об их расчетах траекторий движения таинственных небесных тел, их поиске пути изменения этих траекторий. Затем он перешел к зашифрованной записке Ньютона и в заключение поведал о том, как одним махом были разгаданы все тайны и загадки.
– Я дал им ключ, понимаешь, – закончил свой рассказ Бен. – Я помог им устроить эту катастрофу.
Роберт растопырил пальцы и причесал свою взъерошенную шевелюру.
– Ты хочешь, чтобы я поверил, будто французский король призвал с неба комету для того, чтобы она стерла с лица земли Лондон? Иисус Христос и Пресвятая Дева Мария! Я должен в это поверить, после того… а-а… – Он отмахнулся от Бена и его рассказа, как от совершенной безделицы.
– Я понимаю, в это трудно поверить, но только все, что я сказал, – правда! – настаивал Бен.
– Зачем ты мне всю эту ученую белиберду рассказываешь? Иди к своим ученым друзьям! А лучше прямехонько к королю!
– Я рассказал для того, чтобы ты успел уехать из Лондона и спасти свою жизнь.
– И только!
– Нет. Мне нужно было рассказать это человеку, которому я доверяю. Ну, на тот случай, если со мной что-нибудь случится.
– Брось болтать всякую чушь! Случится! – передразнил его Роберт. – Не надо со мной говорить загадками, Бенджамин Франклин. Объясни все по-простому, по-человечески.
– Да не могу я по-простому, я ничего не знаю наверняка. У меня только предположения. Но когда я находился еще в Бостоне, Брейсуэл уже все знал наперед. Он знал, что я получил некую информацию об этом заговоре. Вот только не понимаю, откуда ему стало это известно. Может быть, он сумел вычислить эфирную дорожку моего самописца…
– Ты же говорил, что он начал угрожать тебе еще до того, как ты научился настраивать свой самописец.
– Первый раз он угрожал мне не конкретно, а вообще. Но после того как я отправил послание французским философам, все силы ада восстали против меня. Разве ты не понял? Он вездесущ, этот Брейсуэл. А сейчас и Маклорен, и Василиса… в общем, мы все знаем об этой комете. Но и они знают, что мы знаем.
– Ты хочешь сказать, что среди англичан есть предатель?
– Именно.
– Ага, значит, поэтому вся переписка велась на английском и латинском, несмотря на то, что все философы французы…
– Конечно, им кто-то отсюда, из Англии, помогает. Им нужно было очень точно нацелить комету на Лондон, то есть установить гармоническую связь между кометой и Лондоном.
– Ну а что общество? Как ты его назвал? Философское? Может среди них затесаться этот негодяй?
– Возможно. Но знаешь, Роберт, кажется, я знаю, кто предатель.
Бен влил в себя оставшийся глоток пива и отставил кружку в сторону.
– Я думаю, это сам сэр Исаак Ньютон.
– Сэр Исаак? – Роберт недоверчиво посмотрел на Бена.
– Выслушай меня, – попросил Бен.
– Да я только и делаю, что слушаю тебя, – огрызнулся Роберт.
– Во-первых, у сэра Исаака есть веская причина быть сердитым на Корону…
– При чем здесь Корона, Бен, речь о Лондоне, о миллионе ни в чем не повинных людей!
– Во-вторых, – продолжал Бен, – он, возможно, не в своем уме. Все его ученики считают его сумасшедшим, по этой причине многие прекратили свою работу в Королевском обществе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134