Это несоответствие вызвано было в значительной мере тем, что область научных
построений, охваченных философией, была узка и ограниченна по сравнению с тем,
что в действительности вошло в это время в научно познанное. В область наук
социальных через философию были внесены научные представления, не отвечавшие
тем, которые в это время в действительности являлись движущей, живой, созидающей
силой в науках о природе.
Для того, чтобы выяснить это, попробуем возможно кратко всмотреться в
наблюдаемое явление - в историю естествознания и математики в XVII столетии в
связи с их отношением к философии.
Прежде всего бросается в глаза, что в XVII в. в области естествознания видно
очень резкое разделение на два различных лагеря. Только часть научного
естествознания оказалась связанной с новой философией и явно порвала со старыми
учениями философской мысли. Проще всего это можно проследить по отношению к
Аристотелю. В то самое время, как сторонники старой схоластической науки и
философии ополчились против новых течений науки и философии, боролись с
Галилеями, пытались остановить поток новых открытий в области физики, механики,
астрономии, разрушавший вековые навыки мысли, - в их среде были многие из тех
натуралистов, которые своей научной работой положили основы современной
зоологии, ботаники, минералогии. Не прервалась в первые десятилетия этой борьбы
старого с новым и традиционная связь химии с боковыми течениями старой
схоластической философии. И точные экспериментаторы - химики были в это время в
лагере защитников философски старого, а не сторонников новой философии.
Новый Аристотель, которого дали нам гуманисты, оказал огромное влияние на
развитие описательного естествознания; в то самое время, как физика - и новые
философы - боролись с ним и с его ролью в физике и философии, одновременно
изучение его творений, в их новой, более точной, форме оказало огромное влияние
на рост описательного естествознания. Оно воспользовалось первыми успехами
филологической критики не в меньшей степени, чем воспользовалась ими история.
Изучение древних и в области естествознания, и в области истории сказалось
одинаковым образом: от них, от старых изложений Фукидида и Тацита восходили к
изучению новых исторических явлений - к истории событий, неведомых древним и
неизвестных им форм исторической жизни. От Птолемея и традиционных древних карт
- через портуланы, накопленные работой толпы, переходили к современной
картографии [7]. Феофраст, Аристотель, Диоскорид в новых изданиях явились наряду
с наблюдением природы исходными путями научного возрождения в XVII столетии, к
ним приноравливались новые научные систематики, изложение новых растительных и
животных форм. Это все происходило одновременно с тем, что великие ученые физики
и математики резко разрывали со старыми традициями. В то самое время, как в той
среде возможно было презрительное отношение к гуманистическим и филологическим
изысканиям, здесь впервые наблюдатели-натуралисты были гуманистами.
В то же самое время вековая работа алхимиков все более пополнялась техническими
навыками рудного дела, созданиями художественных мастерских; она вносила в
научную область вековые или коллективные навыки, одинаково далекие и от старой
схоластики, интересов гуманизма или созданий новой философии. В эту область
долго не могла проникнуть математика; здесь не было места механике. В общем
чужда оставалась ей и философская мысль XVII столетия.
Плоды этих течений исторически сказались одновременно. Как раз в XVII столетии
были положены начала не только новой математике, астрономии, физике и механике,
но и новой химии, описательному естествознанию. Все вместе создало расцвет новой
науки.
Но лишь часть ее оказала влияние на создание новой философии. Она изошла от наук
дедуктивных - новой механики, геометрии, теоретической астрономии, и лишь
случайно и временами оказывало на нее влияние какое-нибудь далекое от этих
областей мысли явление, как, например, открытие мира микроскопически мелких
существ Левенгуком... В общем новая философия XVII в. была чужда или даже
враждебна описательному естествознанию или далекому от математики научному
опыту.
Когда философия вносила свои новые определения и задания в науки общественные,
она опиралась не на все естествознание своего времени, а на его часть, и под
именем научного изучения природы ею понималась лишь малая область этих явлений,
уже наукой захваченных.
А, между тем, в дальнейшем, области, оставленные в стороне новой философией и
генетически, действительно, с ней не связанные или мало связанные, получали все
большее и большее значение. XVIII век есть в значительной мере их век. В это
время создались целые науки и бесконечные области точного знания, где так же
мало могло быть приложено математическое или механическое освещение явлении, как
мало оно могло быть приложено к области наук исторических. База философского
мышления оказывалась слишком узкой по сравнению с базой науки, на которой она
пыталась создать себе вечное здание. В то самое время, как она пыталась
приложить к области наук социальных извлеченные ею из области математики и
естествознания принципы и положения, математика и естествознание коренным
образом изменили свой характер. В XVIII столетии картина знания была по существу
иная, чем в XVII в.: мелкое наблюдение восторжествовало по своим результатам над
отвлеченной дедукцией, вместо сухих и отвлеченных геометрических построений, или
движений точек, или вихрей перед человечеством развернулась поразительная по
силе красок, беспорядочности и изменчивости живая природа, вполне доступная
научному исканию.
1 2 3 4 5 6 7 8