Вернулся он слегка обнадеженным, из чего я и Вестри сделали вывод: дела семейства Эрде не так плохи, как кажется. Король Нимед, конечно, гневается на отца за допущенный промах, но понимает, что Вертрауэн и его хозяина нельзя запросто сбрасывать со счетов. Фон Эрде слишком многое известно, и добрый десяток лет именно он незаметно определял направление, в котором предстояло двигаться стране. Двое Эрде, светлейший герцог Мораддин и его жена Ринга — две неприметные тени за Троном Дракона, все знающие, все слышащие и предугадывающие возможные действия противников на три шага вперед.Но сейчас начало твориться нечто ужасное. Наша мать по неведомым причинам потеряла рассудок. Отец вызвал неудовольствие сильных мира сего. Внезапно умер король Нимед, и теперь над его остывающим трупом идет схватка за корону.Наследник, принц Нимед, трое его братьев, из коих наиболее предприимчив младший, Ольтен, их союзники и противники, Королевский Кабинет во главе с загадочным месьором Хостином Клеосом, да еще племянник покойного короля, Тараск Эльсдорф Кофийский с компанией верных прихлебателей. Не забудем также бурлящую с сегодняшнего утра немедийскую столицу. В исторических летописях описано немало случаев, когда толпа возносила на трон, своего избранника, нимало не считаясь с желаниями обитателей коронного замка и не интересуясь происхождением своего кумира.Иногда из таких получались хорошие правители, но чаще их заботило только одно — как бы прожить лишний день и чем бы наполнить сундуки.Звякнуло о каменный столик донышко серебряного графина. Майль, наливавший себе вина, вздрогнул и виновато посмотрел на нас.— Мне тоже, — полушепотом сказал Вестри и подставил бокал. Я присоединилась к братцу, хотя пить совершенно не хотелось. Сладкое шемское вино перекатывалось на языке как перебродивший уксус.«Это будет длинная ночь, — пришла неожиданная и болезненно-тревожная мысль. — Такая длинная, что кому-то из нас не суждено увидеть рассвета».Невдалеке скрипнула открываемая дверь. Привычный звук означал, что Мораддин Эрде вышел за какой-то надобностью в коридор. Кеаран и Дорнод совершенно одинаковым жестом приподнялись с кресел, дабы по первому знаку сорваться с места и, подобно опытным гончим псам, устремиться туда, куда прикажет их могущественный начальник.— Дана, — отец заглянул в приемную комнату. Увидел наше молчаливое собрание, настороженные лица своих наилучших помощников, но ничего не сказал, обратившись ко мне: — Дана, нам нужно поговорить.Я послушно поднялась, чтобы отправиться вслед за отцом. Майль поймал меня за рукав платья, яростно прошипев:— Сделай милость, узнай, ради чего мы тут варимся в собственном соку! Надо что-то предпринимать! Горожане вот-вот начнут крушить все подряд! Что творится во дворце — я стараюсь не задумываться… Мы должны быть там!— Попытаюсь, — обещала я и почти на цыпочках пробежала краткие десять шагов, разделявшие приемную и отцовский кабинет.Потрескивал разожженный камин, бросая расплывчатые багряные сполохи на пол и стены, выхватывая из полутьмы позолоченные корешки толстых книг и очертания разбросанные пергаментов. На коврике перед очагом беспокойно дремал старый пес-волкодав, наш общий любимец Бриан. Качались над столом острые язычки десятка свечей, отражаясь в темно-вишневой полированной поверхности. Отец стоял у окна, смотря на погружающийся в вечерние сумерки мокрый сад и суетливо мелькающие за оградой уличные огни.— Боюсь, тебе и твоему брату придется уйти. Немедленно, — тяжело проговорил он, не оборачиваясь. — Собирайся. Возьми охотничий костюм, какое-нибудь оружие и деньги. Помнишь, чему я тебя учил?— Постоялый двор «Путеводная звезда», хозяина зовут Яхмак, слова — «Лес горит», — не задумываясь, отчеканила я накрепко заученные наставления и растерянно добавила: — Но как же ты и мама? И Майль, и Кеаран, и Хейд, и все остальные?— Мы как-нибудь не пропадем. Научились выживать.— Если вы остаетесь, то я тоже никуда не пойду, — сама не знаю, откуда у меня вдруг хватило решимости возразить отцу. — Я не маленький ребенок, чтобы при малейшей опасности бежать и прятаться под стол.— Дана, дело зашло слишком далеко, — голос отца стал умоляющим. — Я не могу рисковать. Уходи, пока не поздно. Уходи. Прошу тебя.— Но… — я окончательно смешалась. — Но мама…— Я позабочусь о ней. О ней, о Вестри и о тех, кто мне верно служил. Вестри уйдет другой дорогой, потом вы встретитесь. Ты сделаешь, как я сказал? Я приказываю, наконец…Краем глаза я покосилась в сторону окна. Вдоль ограды сада выстроилась извилистая гирлянда из трепещущих на ветру факельных огоньков. Сквозь мелкие толстые стекла доносились громкие выкрики.— Там что-то происходит, — я попыталась отвлечь отца и кивнула на окно. Мораддин подошел и встал рядом со мной, но, казалось, на самом деле его разум не здесь. Он уговаривал меня покинуть дом, однако при этом вряд ли осознавал, с кем говорит и зачем требуется мой уход. Это непонятное поведение отца испугало меня куда больше загадок безумной матери и жутковатых рассказов аквилонского гостя Маэля Монброна о горящем над столицей незримом алом пламени. — Папа? Папа, очнись! Около нашего дома собрались какие-то люди!— Я не гожусь в вершители судеб, — очень спокойно и почти равнодушно произнес Мораддин. — Зря я это сделал — помог Нимеду до срока покинуть мир. Твоя матушка была бы против. Она всегда повторяла, что негоже в бурю хвататься за руль корабля и пытаться его развернуть. Пусть несет ветром. Буря равно или поздно успокоится. А я — я решил слегка подправить ход истории.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83