Я, хвала богам, еще не сошла с ума.Маэль Монброн из Аквилонии просидел у нас почти до шестого полуденного колокола, почтительно внимая моему отцу и вопросительно-удивленно косясь на меня.Наверное, не мог взять в толк, за какие заслуги благородную, но вопиюще юную девицу допускают к обсуждению столь важных и тайных вопросов. Я и сама не знала. Раз отец решил, значит, у него имелись причины. В конце концов, в глубине души я и Вестри подозревали, что нам не позволят остаться в стороне.Занятия наших родителей наложили глубочайший отпечаток на их жизнь, и наверняка затронет и нашу. Дети главы Вертрауэна — это не только привилегии и роскошь, но еще и долг перед страной.Как положено хозяйке дома, я отправилась проводить гостя. Месьор Монброн, изрядно обескураженный и встревоженный, стоял на верхней площадке лестницы, крутя в руках рекомендательное письмо, адресованное Хэлкарсу Целлигу. Это была идея моего отца — отправить молодого человека на растерзание Цинтии и ее несколько эксцентричному семейству. Зато Цици сможет провести незадачливого посланца короля Аквилонии во дворец и познакомить с теми, кто окружает короля и принцев, создавая яркий, порой режущий глаз блеск придворной мишуры.— Навещая Целлигов, главное — не испугаться, — искренне напутствовала я нашего гостя. — Они милейшие люди, хотя на первый взгляд предстают взбалмошными сумасбродами.— Б-благодарю за совет, — чуть растерянно ответил Маэль Монброн и поспешно удалился. Наверное, отправился в ближайшую таверну — приходить в себя и соображать, не лучше ли удрать из этого Бельверуса, пока цел? Я бы его не осудила,— Понравилось быть ищейкой Вертрауэна? — ехидно осведомился отец, когда я вернулась в кабинет.— Интересно, — кивнула я. — Захватывающе. Неожиданно. Понравилось или нет, сказать не могу — пока слишком мало знаю о вашем… нашем ремесле. Однако мне показалось чрезвычайно занятным искать и связывать воедино крупицы разбросанных там и сям сведений. Что общего между усилением интереса к древностям в Аквилонии и нашими нынешними трудностями? Что собирается предпринять достопочтенный Хостин в связи с гибелью канцлера? И самое главное — что намерен делать ты, герцог Мораддин Эрде?— Для начала я собираюсь дать тебе задание и написать письмо старому другу, — задумчиво откликнулся отец. — Задание таково — отправляйся в библиотеку и попытайся разыскать какие-нибудь книги по магическим искусствам. Сдается мне, что в этой истории не обошлось без колдовства в какой-то его разновидности. Коли нам придется иметь дело с волшбой, я предпочитаю обратиться за советом к тому, кто хорошо в этом разбирается. Мне бы чрезвычайно хотелось побеседовать с загадочным предком месьора Монброна, однако в ближайшие дни этого явно не произойдет.— Рискнуть обратиться к Аррасу? — предположила я.— Напрасные труды, — отец покачал головой и придвинул к себе чистый листочек папируса. — Он может оказаться заинтересован в том, чтобы секрет этого красного сияния или свечения оставался неразгаданным. Я поступлю по-другому.Он обмакнул перо в чернильницу и принялся быстро заполнять лист ровными строчками немедийских букв, между делом поясняя:— Эта депеша отправится в Пограничье. При королевском дворе Эрхарда Оборотня промышляет один мой давний знакомый, имевший неосторожность родиться в Стигии и стать неплохим магом из числа последователей Равновесия. Его зовут Тотлант, сын Менхотепа. В прошлом он не раз выручал меня, когда речь заходила о загадках волшебства. Как, говоришь, матушка называла это сияние?— Любящим власть, — подсказала я. — Холодным и родившимся на другом конце времен.— Так и напишем… — отец углубился в послание, а я сидела и терпеливо ждала, с отстраненным интересом размышляя, сколько может быть у отца знакомых и как причудливы связи между людьми.Этот молодой дворянин, Маэль Монброн, побывал корсаром и лазутчиком на королевской службе, он в приятельских отношениях с нынешним правителем Аквилонии… Познакомить бы его с Вестри, Маэль наверняка быстро нашел бы с моим братцем общий язык.— Готово.Отец на всякий случай написал два письма. Скрутил пергаменты в узкие тугие трубочки, обвязал синими шерстяными нитями, запечатал своей личной печатью и аккуратно вложил в закручивающиеся медные цилиндрики с кольцами на крышках.После чего мы отправились во внутренний двор, к конюшням, где в укромном теплом уголке переступали с лапы на лапу, встряхивались и приглушенно клекотали любимцы Вестри, матери и мои — десяток охотничьих соколов.В отдельной клетке обитали временные крылатые постояльцы, явившиеся сюда с посланиями, и те, которым только предстояло пуститься в долгий путь.Поскольку я обращалась с птицами получше отца, мне пришлось поочередно вытащить из клетки сначала одного очень недовольного перепелятника, затем другого — у каждого на крылышке был полустершийся отпечаток краски в виде одного из символов Пограничья: дубового листочка.Значит, птицы приехали в нашу столицу из скромного полуночного королевства, постепенно набирающего силу и готовящегося вскоре стать достойной и уважаемой соседями державой Заката. Обоим посланцам нацепили на лапки кожаные полоски, к которым накрепко прицепили тубусы с посланиями. Ястребки косились на меня злыми желтыми глазами и норовили цапнуть.От души размахнувшись, я подбросила птиц в небо. Они взлетели над домом, описали пару кругов, соображая, куда направиться, и развернулись к Полуночи, распугав воронью стаю, с паническими воплями бросившуюся наутек.— Почему ты не воспользовался голубями? — спросила я, пытаясь высмотреть среди рваных серых облаков две стремительные черные точки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83