Надеюсь, мы можем стать союзниками, — произнося последние слова, она в упор смотрела на Гекату, словно бросая ей вызов.
— Надеюсь, что да, — тихо ответила та. — Но вначале вернемся в деревню. Наш багаж там, и багаж Нелл — тоже. Может, найдем там кого-нибудь, кто подвезет нас.
Анатоль полагал, что Мандорла на это улыбнется, приняв высказывание Гекаты как признание в слабости, но высокая женщина едва кивнула. Геката шагнула вперед — нет, только попыталась сделать это. И замерла, раздраженно задышав. Анатоль дернулся было взять ее за руку, занес ногу для шага — и тоже обнаружил, что его словно стреножило. Росший по левую сторону от дорожки папоротник каким-то невероятным образом обвился вокруг его ноги. Хватка казалась несильной, и Анатоль попытался вырваться, опершись на другую ногу, но это оказалось нелегко. Растение его не отпускало. Геката застряла точно так же, и только волчица-оборотень оставалась свободной, она уже спешила помочь.
Анатоль отвел ладонь, прикрывавшую глаза, и свет буквально ослепил его. Он не мог понять, действительно ли солнце светит так яростно. Он посмотрел под ноги: ничто не должно было доставлять беспокойства, если не считать странного поведения папоротника.
И тут раздался крик Гекаты, привлекший его внимание и заставивший поднять голову и взглянуть на небо. Прямо перед ними возник столб золотого огня.
Анатоль поднял обе руки, словно пытаясь отогнать от себя этот столб, но в его жесте не было никакого смысла. Странный свет уже окружил их, принеся с собой жар и живую золотистую ауру. В какой-то момент Анатолю показалось, что они попали в середину настоящего огня, и что он действительно обжигает, но ощущение, завладевшее им, было совершенно иным. Жар чувствовался как внутри, так и снаружи, и он не причинял боли и не сжигал , просто Анатоль как будто претерпевал метаморфозу, превращаясь в другое существо — чем-то напоминающее птицу или даже «ангела», если следовать традиционным изображениям, принятым в христианском искусстве. Его охватила идея, что сейчас он оставит свое неудобное и тяжелое тело позади и воспарит в залитые солнцем небеса. И он был уверен: это — лишь первая ступень, помогающая вырвать свое истинное «я» из обыденного тела и обрести свободу, какая прежде лишь мелькала в самых смелых и амбициозных из его снов.
Затем, без всякой паузы, он почувствовал чьи-то руки, обхватившие его за плечи, пытаясь удержать его внизу, сделать пленником. Он настойчиво вырывался, было нелегко, но все шло успешно: еще мгновение — и он вырвется из этих рук и взлетит, словно объятый светящимся газом. Увы, он не раскусил хитрости противника. Оказалось, он боролся с собственными руками, движимыми хитроумной магией, и эта магия пыталась одолеть другую.
Он упал, страдая от сознания, что его истинное «я» не должно было бы падать вместе с этим неуклюжим телом, сумей он все же проявить достаточно изобретательности и вырваться на свободу. Он злился, кипятился и все равно упал, с размаху ударившись спиной о твердую землю.
От удара у него перехватило дыхание, он ощутил сильную боль в груди, хватая ртом воздух. Боль снова напомнила о его несчастье — быть пленником тупой и слабой плоти. К тому времени, когда он сумел восстановить дыхание, Анатоль сумел вернуться к обычному своему состоянию и знал наверняка лишь одно — он счастливо отделался.
Он сел, свесив голову между колен, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Потом открыл глаза и попытался встать на ноги. Ничего не мешало ему больше. Геката тоже поднималась с земли, а Мандорла Сулье, подбоченясь, закрывала их от солнечного света.
— Что это было? — несчастным голосом спросил Анатоль. — Ведь, кажется, магия не может свободно проходить в мир?
— Она проходит с трудом, но это не совсем невозможно, — поправила его Геката. — У ангелов еще есть сила, если они хотят воспользоваться ею.
— Но ведь должны быть более простые способы уберечь нас, пока мы добираемся до коттеджа Лидиарда, — сказал он. — Магия и те, кто ее применяет, так непостоянны, и…
— В этом нет никакого противоречия, — благожелательно промолвила Геката. — Как ты сам говоришь, существуют тысячи способов вывести нас из строя. Нас никто не пытался убить.
— Я думаю, один из нас или все просто попали под прицел, — произнесла бледная женщина, стоя в ожидании. — Вопрос в том, кто из нас — подлинный объект нападения… или приглашения , если угодно? Не я, это уж точно!
— Верно, — с готовностью подхватила Геката. — Не ты. — Но она не стала развивать тему, была ли это она или Анатоль — или оба — целью вмешательства. Анатоль легко уловил ее мысль, прикрыв глаза ладонью и вглядываясь в небеса, ожидая нового возможного яростного всплеска небесного огня.
«Бедный священник, чью книгу я доставил в тот дом в Лондоне, наверное, подумал бы, что такая цель желанна, — решил он. — Он бы увидел в ней шанс для божественно сотворенной души освободиться от дьявольской тюрьмы плоти. Но у меня нет его веры в Небеса, как нет и иной причины надеяться на такое превращение».
Он пожелал снова ощутить вокруг себя стены, не потому что они давали безопасности, а просто — побыть в знакомом, человеческом месте. Мысли лились потоком: «Будут и другие знамения, другие вспышки пророчеств. Настоящее событие еще грядет, и оно будет жутким и вызывающим благоговейный трепет. Мы должны двигаться вперед, физически и психологически, чтобы прибыть к порогу события встревоженными и любопытными. Что-то ждет нас — более странное, чем конец света, более краткое».
Но он не мог сказать, было ли его ощущение порождением его собственных мыслей и воображения — или чьим-то управляемым всплеском озарения, которое пронзило его мозг, придя из иного мира, где Орлеанская Дева пребывает во славе, в окружении терпеливых голосов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137