И они загоняют людей в эту мерзкую, душную вонь. Говорят, что Фрэнк причинял беспокойство тюремным властям. Конечно! Он был человеком, а не животным. Тогда они привесили к нему ярлык “возмутитель спокойствия”.– Да, но ты не можешь...– А вам известно, что в Кестлвью запрещено разговаривать во время работы? Известно, что в камерах до сих пор стоят параши, параши вместо унитазов? Вы знаете, какая вонь в этих камерах? А мой Фрэнк был болен! Карелла знал это, когда арестовывал его и стал героем!– Он не думал о том, чтобы стать героем. Он выполнял свою работу. Как ты не понимаешь этого, Вирджиния? Карелла – полицейский. Он только выполнял свой долг.– А я выполняю свой, – глухо произнесла Вирджиния.– Как? Ты знаешь, что таскаешь в своей паршивой сумке? Ты понимаешь, что, если выстрелишь, все полетит к чертям? Нитроглицерин не зубная паста!– Мне все равно.– Тебе тридцать два года, и ты готова убить человека и даже сама погибнуть ради этого!– Мне безразлично.– Не говори глупостей, Вирджиния!– Я не обязана говорить ни с вами, ни с кем-нибудь еще. Я вообще не хочу говорить. – Вирджиния подалась вперед, и сумка едва не сползла с ее колен. – Я оказываю любезность, говоря с вами.– Хорошо, не волнуйся, – сказал Бернс, покосившись на сумку. – Успокойся. Почему бы тебе не поставить эту сумку на стол?– Для чего?– Ты скачешь, как мяч. Если ты не боишься, что эта штука взорвется, то я боюсь.Вирджиния улыбнулась, осторожно сняла сумку с колен и не менее осторожно поставила ее на стол перед собой, одновременно подняв револьвер, как будто 38-й калибр и нитроглицерин были новобрачные, которые не смогли бы вынести разлуку даже на мгновение.– Так-то лучше, – заметил Бернс и облегченно вздохнул. – Успокойся, не нервничай. – Он помолчал. – Не хочешь закурить?– Не хочу, – ответила Вирджиния.Бернс вынул из кармана пачку сигарет и небрежно подвинулся, не упуская из вида 38-й калибр, прислоненный к боку сумки. Он мысленно измерял расстояние между собой и Вирджинией, рассчитывая, насколько ему нужно будет наклониться к ней, когда он подаст ей зажженную спичку, какой рукой ударить так, чтобы она не упала прямо на сумку. Может быть, она отреагирует, нажав сразу курок? Вряд ли. Скорее отпрянет. И тогда он ее ударит.Бернс вытряхнул из пачки одну сигарету.– Вот, – сказал он, – возьми.– Нет.– Разве ты не куришь?– Курю. Но сейчас не хочется.– Закури. Сигарета – лучшее успокоительное. Бери. Он протянул ей пачку.– А, ладно! – Вирджиния переложила револьвер в левую руку. Его дуло почти касалось сумки. Правой рукой она вынула сигарету из пачки, которую держал Бернс.Он полез за спичками. Руки у него дрожали. Вирджиния зажала сигарету губами, продолжая в левой руке твердо сжимать револьвер, почти касающийся ткани сумки. Бернс чиркнул спичкой.В это время раздался телефонный звонок. Глава 5 Вирджиния вынула изо рта сигарету, бросила ее в пепельницу, стоящую на столе, переложила револьвер в правую руку и повернулась к Берту Клингу, поднявшемуся, чтобы снять трубку.– Погоди, сынок, – приказала она, – какая это линия?– Параллельный, линия 31, – ответил Клинг.– Отойдите от стола, лейтенант. – Вирджиния навела на него револьвер, и Бернс отодвинулся.Свободной рукой она притянула к себе аппарат, внимательно осмотрела его и нажала кнопку внизу.– Хорошо, теперь снимай трубку, – велела она и подняла трубку одновременно с Клингом.– Восемьдесят седьмой участок. Детектив Клинг.Клинг очень живо ощущал присутствие Вирджинии Додж, сидящей за соседним столом с трубкой в левой руке и 38-м калибром, почти касающимся середины сумки, в правой.– Детектив Клинг? Это Мерси Снайдер.– Кто?– Мерси. – Голос на секунду умолк, потом нежно прошептал:– Снайдер. Мерси Снайдер. Вы меня не помните, детектив Клинг?– Ах, да. Как дела, мисс Снайдер?– Спасибо, хорошо. А как поживает высокий светловолосый полицейский?– Не... плохо, спасибо.Он посмотрел на Вирджинию. Ее бледные губы растянулись в невеселой улыбке. Она казалась бестелесной и бесполой, бледная тень смерти. Мерси Снайдер изливала живительные соки полной чашей. Голос ее трепетал и вибрировал, шепот возбуждал, и Клинг будто видел перед собой крупную женщину с огненно-рыжими волосами, которая полулежала в шезлонге, закутавшись в прозрачное неглиже и кокетливо сжимая в руке телефонную трубку слоновой кости.– Как приятно снова слышать ваш голос. Вы так спешили, когда были у меня в прошлый раз.– У меня было назначено свидание с невестой, – холодно ответил Клинг.– Да, знаю. Вы говорили мне. Несколько раз. – Она замолчала, потом тихо добавила: – Мне показалось, что вы тогда нервничали. Что вас расстроило, детектив Клинг?– Пошли ее к чертовой матери, – прошептала Вирджиния Додж.– Что вы сказали? – спросила Мерси.– Ничего не сказал.– Я точно слышала...– Нет, я ничего не сказал. Я занят сейчас, мисс Снайдер. – Чем могу служить?Мерси Снайдер расхохоталась так нагло и вызывающе, что Клингу, который ни разу в жизни не слышал такого смеха, показалось на минуту, что он, шестнадцатилетний юнец, входит в двери публичного дома на улице “Шлюхин рай”.– Прошу вас, – сказал он хрипло. – В чем дело?– Ни в чем. Мы нашли драгоценности.– Да? Как?– Оказалось, не было никакого ограбления. Моя сестра взяла драгоценности с собой, когда поехала в Лас-Вегас.– Значит, вы аннулируете жалобу, мисс Снайдер?– Конечно, а как же? Если не было ограбления, на что мне жаловаться?– Совершенно верно. Я очень рад, что драгоценности нашлись. Если вы направите нам заявление, свидетельствуя, что ваша сестра...– Почему бы вам не заглянуть ко мне и не взять самому это заявление, детектив Клинг?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41