Протянул сквозь зубы: – Вообще-то, если все рассудить логически, не столь уж и велики суммы, которые ваши коллеги по партии заплатят за вашу переправу на ту сторону. Мне подсказывает чутье, что за субъекта вроде вас в других местах могут заплатить гораздо больше… Ой!
Он замолчал, беззвучно разевая рот, словно выброшенная на песок рыба, вмиг покрывшись испариной. Было от чего – дуло сабининского браунинга уже упиралось ему в грудь, на пару вершков пониже украшенной фальшивым брильянтом галстучной булавки.
– Это в каком же таком месте за меня дадут больше? – угрожающе поинтересовался Сабинин. – В каком месте, сукин кот? Молчать! – рявкнул он фельдфебельским тоном, хотя ввергнутый в нешуточный испуг собеседник и так не произнес ни слова. – Пристрелю, сволочь такая, тут же! Ты кому меня продать собрался?
И он слегка отвел дуло, не убирая, впрочем, пистолета.
– Да вы что! – плаксиво воскликнул грозный анархист. – Шуток не понимаете? Я вас хотел испытать, и только, и не более того! Мало ли что случается, знаете ли… Но вы не поддались, хвалю! Я-то сразу понял, что вы не простой дезертир, молодец, мои поздравления… Уберите пушку, что вы! У вас же палец на спуске!
– Очень верно подмечено, – усмехнулся Сабинин.
– И на предохранитель не поставлено… Уберите пистолет, я вас прошу! Это была шутка, шутливое испытание…
Однако Сабинин следовал инстинкту опытного военного человека, повелевавшему немедленно закреплять первый успех. Браунинг он отвел от дешевенькой крахмальной манишки собеседника, но все еще покачивал им в воздухе с видом грозным и непреклонным. Суровым тоном осведомился:
– Вы и в самом деле контрабандист? Хоть в этом не играете?
– Да помилуйте, ни в чем я не играю! – выпалил потерявший всякую браваду Яша. – Я – член партии анархистов! И через границу я уже переправил столько народа, что вы можете успокоиться и не питать дурацких подозрений! Ну, неудачная была шутка, согласен. Но уберите вы наконец пистолет!
Свободной рукой Сабинин распахнул его пиджак и бесцеремонно вытащил из-за пояса большущий никелированный кольт образца девятьсот второго года с изображением вздыбленной лошади на рукоятке – отнюдь не самое удобное для потаенного ношения оружие. Бегло осмотрев его, протягивая рукоятью вперед хозяину, Сабинин хмыкнул:
– Не могли подобрать что-нибудь поудобнее? Громоздкая бандура, поверьте понимающему человеку…
– Много вы понимаете! – огрызнулся Яша, пихая пистолет за пояс довольно неуклюже. – На здешнюю непросвещенную публику именно такие пушки ошеломительное впечатление и производят: огромный, внушительный, аж сверкает… Совсем другое отношение.
– Ну, вам виднее, – уже примирительно сказал Сабинин, пряча свое оружие. – Впредь не выкидывайте со мной таких номеров, хорошо? У меня, знаете ли, тоже есть нервы. Чересчур уж для меня чревата встреча с голубыми мундирами. Вот и не сдержался. Нельзя же так, в самом деле…
– Да ладно, кто старое помянет… – отозвался Яша вполне миролюбиво. – Давайте шампанского, а? И между прочим, я вовсе не шутил насчет привлечения вас в нашу партию. Люди у нас лихие, заняты делом, не то что ваши эсдеки…
– Ну, я бы не стал упрекать эсдеков в бездеятельности, – серьезно сказал Сабинин. – Многое можно вспомнить.
– Да знаю я. И все равно…
– Послушайте, – прервал его Сабинин. – Давайте пока что оставим теоретические споры… в которых, откровенно вам признаюсь, я и не силен. Давайте о земном, о практическом. Меня в первую голову интересует, как вы собираетесь меня переправлять за кордон. Сто раз прошу прощения, но именно этот вопрос меня более всего в данную минуту интересует. Насколько я понимаю, именно с вами я и должен был встретиться, как с окончательной инстанцией?
– Ну, не совсем, – признался Яша. – Приглашу я вам сейчас вашу…. окончательную инстанцию. Коли уж вы пылаете таким пиететом к эсдекам… Подождите пару минут.
Он вышел, насупившись. Сабинин, закурив папиросу, терпеливо ждал. Грозный анархист вернулся буквально через пару минут, пропустил своего спутника в дверь, а сам, не входя, смирно сказал:
– Всего наилучшего. Увидимся еще.
Сабинин вежливо встал. С первого взгляда видно было, что вошедший – птица совсем другого полета, нежели недалекий анархист с его глупой бравадой и неприкрытой хлестаковщиной. Перед Сабининым стоял господин лет тридцати пяти, темноволосый, с аккуратно подстриженной бородкой и усами, одетый на первый взгляд просто и даже бедновато, но очень быстро становилось ясно, что за мнимой простотой как раз и кроются вкус, элегантность, стиль . Безусловно, это был человек из общества, получивший и должное образование, и воспитание. Как ни присматривался Сабинин, но оружия под одеждой так и не заметил. Это не означало, что оружия не было вовсе…
– Итак? – непринужденно спросил вошедший, усаживаясь. – Значит, вы и есть товарищ Николай, столь неожиданно ворвавшийся в наши унылые будни?
– Без особого желания, надо сказать… – признался Сабинин, пытаясь выбрать наилучшую линию поведения. – Простите, с кем имею честь?
– Дмитрий Петрович, – склонил голову незнакомец. – С фамилией, простите великодушно, обстоит несколько сложнее… почти как у вас в нынешний момент, а? Меня еще частенько именуют Кудеяром. Как по-вашему, не слишком претенциозная кличка?
– По-моему, дело вкуса, – искренне сказал Сабинин. – Значит, господин…
– Товарищ, – мягко поправил тот.
– Извините, не привык… Товарищ Кудеяр. Насколько я понимаю, вам и предстоит мою судьбу решать?
– В некотором роде, – кивнул Кудеяр. – В некотором роде… Что вы проделали с Яшей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97