Сбегайте в мастерскую за угол и одолжите у Франца рубанок!
Его незадачливые подчиненные слезли с лестницы, растерянно озираясь, ища, куда бы прислонить флаг.
– Сверните и осторожненько поставьте у стены! – надрывался Обердорф. – Бережно, я сказал, вы что, хотите угодить под закон об оскорблении величества? Кто так сворачивает? Бережнее! Вас бы обоих в армию, растяпы, там бы из вас сделали хоть жалкое, да подобие людей!
Наконец знамя было должным образом свернуто, и оба побежали в сторону мастерской, подгоняемые воплями Обердорфа.
– Из-за чего все же суета? – спросил Сабинин.
– Очень радостное событие, герр Трайкофф, – поведал Обердорф воодушевленно. Огляделся, понизил голос. – Вообще-то, вы хоть и иностранный революционер, но все же бывший офицер… Человек приличный… Послезавтра через Лёвенбург изволит проследовать его высочество, наследник престола, эрцгерцог Карл Стефан. – Он продолжал почти что шепотом: – Говорят даже, что ожидается его императорское величество, государь Франц-Иосиф. Насчет государя в точности неизвестно, но эрцгерцог проедет точно – чтобы отбыть в Вену поездом.
– Что же вы так волнуетесь? – пожал плечами Сабинин. – Времени еще достаточно…
– Это не меняет дела, – отрезал Обердорф. – Лучше, чтобы порядок был наведен заранее. Поскольку порядок…
Остальное Сабинин пропустил мимо ушей – из ворот показался Кудеяр, сел в ожидавший его фиакр, и кучер прикрикнул на лошадей. Что ж, пока все шло как по-писаному – но все равно следует поторопиться…
– Посмотрите, они все-таки поставили знамя черт знает как, – сказал Сабинин, изобразив на лице нешуточную озабоченность. – Вот-вот упадет, чего доброго…
Обердорф заторопился к свернутому флагу, а Сабинин повернулся и, стараясь не спешить, направился к пансионату. В подвале кипит работа, все на занятиях, помешать может только горничная, но она в это время никогда вроде бы не убирала в номерах…
На цыпочках взбежав на второй этаж, он подошел прямиком к двери комнаты Кудеяра, воровски оглядевшись, сунул в замочную скважину одну из трех стальных штучек, висевших у него на кольце, тихонечко, затаив дыхание, повернул влево, вправо…
Не идет, зараза, хоть ты тресни, застревает. С позиции силы действовать нельзя, еще застрянет…
Он попробовал вторую отмычку. Сердце колотилось, стук крови в висках казался чьими-то чужими шагами. В любую минуту в коридоре может появиться непрошеный свидетель, мало ли кого черт принесет…
Получилось! Хорошо смазанный замок тихо щелкнул, язычок вышел из гнезда. Сабинин нажал на ручку, проскользнул внутрь, прикрыл за собой дверь и запер – точно так же, на два оборота. Быстро огляделся с порога, привыкая к расположению мебели.
Так, вот он, стол… Замок верхнего ящика был гораздо проще дверного и потому быстро поддался третьей, самой простой отмычке, напоминавшей скорее крючок для снятия обуви. Обеими руками Сабинин выдвинул его на всю длину, чутко прислушиваясь, не прозвучат ли шаги в коридоре? Черт побери, толстая дубовая дверь почти не пропускает звуков, можно и вляпаться. А впрочем, кто сунется в номер Кудеяра в его отсутствие? Маловероятно, что сыщется второй авантюрист…
Справа лежала фотографическая карточка Нади – та самая, что ему уже показывал Кудеяр. Сабинин иронично покривил губы: положительно, господин главный бомбист до сих пор, говоря высоким штилем, не излечился полностью от давней страсти…
Некогда было поддаваться посторонним эмоциям. Запомнив, в какой последовательности лежат бумаги, Сабинин осторожно выложил всю стопку на стол. Принялся их ворошить.
Счет от портного – ну, это неинтересно… Парочка социал-демократических брошюрок… письмо, подписанное неким Тулиным-Карповым, речь идет о каких-то пустяках, хотя это, возможно, шифр… все равно неинтересно сейчас… «…есть, по-видимому, закон, требующий от революции продвинуться дальше, чем она может осилить, для закрепления менее значительных преобразований…». Короче говоря, в драку мы ввяжемся, а там видно будет… вот они, знакомые открытки от Джона Грейтона… так, вот этих он не видел, и ничего удивительного, судя по датам на почтовых штемпелях, они отправлены и получены еще до его появления здесь… Лиссабон, французский Брест… ну а эти сам забирал у Обердорфа… неужели правильно догадался? И португальский Лиссабон, и французский Брест весьма даже гармонируют с общей тенденцией… железнодорожные билеты – на одну персону, до Данцига через Краков, судя по датам, ими еще только предстоит воспользоваться… и к ним никелированной скрепочкой приколот телеграфный бланк… данным подтверждается, что за господином Лобришоном зарезервирован билет на экспресс «Померания» до города Кайзербурга… билет данный господин соблаговолит получить в Данциге…
Лобришон? Поистине, интересная интрига завязывается. В случайное совпадение имен что-то плохо верится, поскольку против этого…
Сабинин замер, его моментально бросило в пот.
В замке скрежетнул ключ, вставленный уверенной рукой.
Нельзя было терять ни секунды. Он лихорадочно уложил бумаги в прежнем порядке, задвинул ящик стола, моля Бога в душе, чтобы тот не скрипнул, кинулся в сторону, упал на пол и проворно заполз под свисавшее до самого пола белоснежное покрывало застеленной постели. Замер, боясь шелохнуться.
Прозвучали спокойные, хозяйские шаги – через всю комнату, прямехонько к столу. Громко выдвинули ящик. Рукоять браунинга чертовски больно врезалась в бок, под ребра, но Сабинин терпел, борясь к тому же с необоримым желанием расчихаться, – Европа Европой, но горничная, подобно своим российским товаркам, подметала пыль под кроватью чрезвычайно небрежно, и ноздри Сабинину сейчас щекотали невесомые комочки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97