На юго-западе вонзались в облака Скодийские горы, горделивые и красные, как кровь.Тенака вздрогнул и запахнулся в плащ. Как прекрасна земля, не знающая присутствия человека.Его мысли блуждали бесцельно, но образ Рении то и дело вставал перед его умственным взором.Любит ли он ее? Может ли любовь зародиться столь быстро — или это только влечение одинокого мужчины к несчастному ребенку?Он нужен ей — но нужна ли ему она?Особенно теперь, когда предстоит такое.«Дурак, — сказал он себе, попытавшись представить жизнь с Ренией в своем вентрийском дворце. — Слишком поздно. Ты сжег за собой все мосты».Он сел на плоский камень и потер глаза.«И зачем я все это затеял?» — с горечью подумал он. Он не сомневался в том, что способен убить Цеску. Но чего он этим достигнет? Разве мир изменится со смертью одного деспота?Может, да, а может, и нет — отступать в любом случае поздно.— О чем ты думаешь? — спросила Рения, присаживаясь рядом с ним и обняв его за пояс. Он прикрыл ее своим плащом.— Так, грежу наяву. И любуюсь пейзажем.— Здесь красиво.— Да — особенно теперь.— Когда вернется твой друг?— Скоро.— Ты тревожишься о нем?— С чего ты взяла?— Я ведь слышала, как ты просил его быть осторожным.— Я всегда волнуюсь за Ананаиса. Он любит порисоваться и слишком полагается на свою силу. Он способен выйти против целой армии, твердо веря, что победит. А глядишь, и победит — если армия не слишком большая.— Он очень дорог тебе, да?— Я люблю его.— Мужчины, говоря это, обычно добавляют «как брата». А ты — нет. И это хорошо. Давно ты его знаешь?— С семнадцати лет. Я поступил в «Дракон» кадетом, и вскоре мы подружились.— Зачем он хотел сразиться с тобой?— На самом деле он этого не хотел. Но жизнь обошлась с ним сурово, и он винил в этом меня — по крайней мере отчасти. Когда-то давно он хотел свергнуть Цеску. И мог бы добиться успеха — но я ему помешал.— Такое нелегко простить.— Да, пожалуй, — оглядываясь назад, я это понимаю.— Ты по-прежнему намерен убить Цеску?— Да.— Даже если этим обречешь себя на смерть?— Даже тогда.— И куда же мы теперь отправимся? В Дренан ? Он взял ее за подбородок:— Ты еще не раздумала идти со мной?— Нет, конечно.— Пусть это себялюбиво, но я все-таки рад.Человеческий крик пронзил тишину раннего утра, и стаи птиц, заголосив, снялись с деревьев. Тенака вскочил на ноги.— Это там! — крикнула Рения, указывая на северо-восток. Тенака обнажил меч, сверкнувший на солнце, и бросился бежать, а Рения за ним.Крики сопровождались теперь звериным рычанием, и Тенака замедлил бег.— Это полулюд, — сказал он, когда Рения его догнала.— Что же делать?— О черт! Подожди здесь.Преодолев легкий подъем, Тенака выбежал на небольшую поляну, окруженную заснеженными дубами. Посреди поляны под деревом скорчился человек, окровавленный, с разодранной ногой. Над ним высился громадный полулюд.Мгновение — и зверь набросился на свою жертву. Тенака закричал, полулюд устремил на него взгляд кроваво-красных глаз. Тенака знал: сейчас он смотрит в лицо смерти, — ни один человек не смог бы выйти живым из схватки с этим чудищем. Рения встала рядом, в руке ее сверкал кинжал.— Назад! — рявкнул Тенака.— Что теперь? — как ни в чем не бывало спросила она.Зверь выпрямился во весь свой девятифутовый рост и растопырил когтистые лапы. На какую-то долю он, видимо, был медведем.— Бегите! — закричал раненый. — Прошу вас, бегите!— Хороший совет, — сказала Рения.Тенака промолчал, и тогда зверь с леденящим душу ревом кинулся на них. По всему лесу разнеслось эхо. Тенака пригнулся, не сводя с чудища глаз.Тень зверя упала на него, и он бросился вперед с надирским боевым кличем.Зверь исчез.Тенака рухнул в сугроб, выронил меч, перекатился, вскочил на ноги и очутился перед раненым, который теперь стоял с улыбкой на лице. На теле его не было ран, а на одежде — крови.— Что за чертовщина?! — воскликнул Тенака.Человек замерцал и исчез. Тенака обернулся к Рении — она смотрела прямо перед собой, широко раскрыв глаза.— Кто-то сыграл с нами шутку, — сказал Тенака, отряхивая снег с камзола.— Но зачем?— Не знаю. Пошли отсюда — лес лишился своих чар.— Они были совсем как настоящие. Я уж подумала, что нам конец. Что это, призраки?— Кто их разберет? Так или иначе, следов они не оставили, и мне недосуг разгадывать загадки.— Но ведь должна быть причина. Неужели все это устроили только ради нас?Он пожал плечами, подал ей руку на крутом склоне, и они вернулись в лагерь.
В сорока милях от них в тесной комнате сидели четверо мужчин, закрыв глаза и соединив умы. Один за другим они открыли глаза, откинулись на спинки стульев и потянулись, словно очнувшись от глубокого сна. Их глава — тот, который явился Тенаке на поляне, — встал, подошел к стрельчатому окну и посмотрел вниз, на луг.— Ну, что скажете? — не оглядываясь, спросил он. Трое переглянулись, и один из них, коренастый, с густой желтой бородой, ответил:— По меньшей мере он достоин. Он без колебаний бросился тебе на помощь.— Так уж ли это важно? — спросил главный, по-прежнему глядя в окно.— По-моему, да.— Объясни почему, Аквас.— Стремясь к своей цели, он не утратил человеколюбия. Он готов скорее рискнуть своей жизнью — даже лишиться ее, — нежели бросить человека в беде. Свет коснулся его.— Что скажешь ты, Балан?— Судить о нем слишком рано. Быть может, он действовал под влиянием минуты, — ответил другой, выше и стройнее Акваса, с гривой курчавых темных волос.— Катан?Последний из четверых, худощавый, с узким лицом аскета и большими грустными глазами, улыбнулся.— Будь моя воля, я сказал бы «да». Он достоин. Он человек Истока, хотя и не знает об этом.— Значит, в главном мы согласны.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15