"За тридцать лет мы немало выпололи бурьяна". Где гарантия, что завтра утром очередной властитель не решит заняться прополкой огорода, который ему удалось прибрать к рукам? Кто против - опять враг, и на него готово досье, и телефон его подключен. Советский поэт заявил, что Павлик Морозов будет нашим ровесником "во все века". Это приятная перспектива.
"Доносить или не доносить? Вот в чем вопрос". Так вынужден спрашивать себя каждый российский Гамлет. И ответ на этот вопрос не такой простой, как кажется. Хулиган ударил женщину, вырвал у нее сумочку, сел на мотоцикл и умчался. Вы видели номер мотоцикла, рядом телефон. Донести или не донести в милицию? На этот вопрос ответ однозначный: нельзя не сообщить. Но это не имеет отношения к обсуждаемой нами проблеме. Она касается политического доноса, который аморален в принципе.
Что касается доноса внутри семьи, то в этом случае современная мораль, как и библейская, не делает различия между доносом политическим, уголовным и просто нежелательной утечкой внутрисемейной информации. В семье и, так сказать, из семьи аморальны любые виды доноса. Хотя в отдельных случаях это противоречит интересам общества в целом, но служит интересам семьи. А без семьи нет и общества. В странах, где нет тотального единомыслия, где политический донос не является "священной обязанностью", а семья неприкосновенна, каждый человек отвечает на этот вопрос сам. Доносчики по призванию есть, но их не больше, чем лиц других призваний. Дело не в них.
Властям постоянно нужен именно политический донос. Все спокойно, пока вас лично не начинают вербовать. Наметив жертву, звонят домой, предлагают встретиться "на скверике", вызывают в специальный отдел, имеющийся на каждом предприятии, приводят в "их" номер в гостинице. Начинают с шантажа, грозят, что повредят с диссертацией, помешают сыну поступить в институт. Покой в семье, карьера, будущее - все начинает шататься. Потом обещают лучшую должность, возможность почитать запрещенные книги. Спрашивают-то ерунду: какие высказывания были у вашего соседа? Лучше молчать - но тогда затаскают. Может, сказать, и отпустят? Или средняя линия: "Да, конечно, я понимаю, как это важно, но я, к сожалению, ничего не слышал..." А они не верят. И вызывают снова и снова, потому что вы - никто, вы - "материал", по выражению Ленина, а они, стало быть, истинные ленинцы, они государство, они - партия, они - закон, и деться некуда.
Но вот какая и для них беда. Не дай Бог, оступился любой из них, от мелкого районного чекиста до генсека. И он сам тут же превращается в "материал", и это для него конец. Уж сами-то они хорошо понимают, что в стране есть один реально действующий закон - произвол. И одно реальное право - сигнализировать.
Вернемся к отправной точке повествования. Кто же все-таки виноват во всем, что произошло в Герасимовке? Сам Павлик Морозов? Его предки? Семья? Школа? Система? Исторические условия? Виноваты все? Не виноват никто? Морозов виновен меньше всего: он ребенок. Личность начинается с возможности выбора, а у Павлика и других деревенских детей 30-х годов выбора не было. И взрослые в те годы теряли моральные критерии, что же говорить о неразвитом мальчике? Тем более не может Павлик нести ответственности за то, что делалось от его имени после его смерти.
Невиновность мальчика-доносчика не вызывает сомнений, но вдвойне преступны те, кто растлевал детей, чтобы удержаться у власти. Хочется от этого отмежеваться, свалить вину на отдельных людей, на преступные наклонности Сталина, на особые условия, которые вынуждали уничтожить одну часть общества для укрепления власти другой части. В отличие от национального геноцида, осуществлявшегося в фашистской Германии, мы назвали бы уничтожение "враждебных классов" в Советском Союзе социоцидом. И Павлик Морозов, сам того не ведая, стал символом советского социоцида, идеологически обоснованного террора, организованного одной партией против всех народов, населяющих страну.
Когда шел показательный процесс по делу об убийцах Павлика Морозова и цензурная брань в адрес врагов народа достигла пика, в газете "Уральский рабочий" появилась статья, посвященая 300-летию со дня рождения Б.Спинозы. Мы не знаем, случайно или с намерением в этой статье оказалась цитата из великого философа: "До какой степени боязнь заставляет людей безумствовать". Безумство от страха - может быть, это состояние точнее всего определяет жизнь страны, в которой происходили описанные здесь события.
Но холодный рассудок историка изумляет другое: как случилось, что под могучим прессом нагнетаемого партией и правительством безумного страха доносчиками стали не все? Сам факт, что призывы поступать, "как Павлик Морозов", продолжались свыше пятидесяти лет, свидетельствует о том, что, как Павлик, все не поступают. Доказательство того и эта книга, которую мы писали несколько лет в Москве. Рукопись ходила в Самиздате с 1984 года, потихоньку обсуждалась многими писателями, и никто, насколько мы знаем, за нее не пострадал.
Основной задачей советской литературы было, как известно, создание положительных героев, помогавших советской власти. При этом никакие противники так не вредили этой власти, как она сама себе, сочиняя мифы, ее компрометирующие. Идет время. Павлика Морозова можно осудить, вовсе изъять, можно подкрасить, восстановить. Говорят, сознательный гражданин приучен верить всему, что он слышит, видит и читает. Но из этого не следует, что он будет поступать так, как его заставляют. Даже в сталинских и гитлеровских лагерях чудом выживали несломленные люди. В России обыкновенный человек по-прежнему делает вид, что он, как всегда, согласен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65