- Ходил он в класс вместе со мной и Павликом к учительнице Кабиной. А после на ней женился. Прожил с ней года два и бросил". В упомянутом протоколе допроса Потупчик назван "одиноким", значит, женился он на учительнице после убийства. "Ванька сам сроду досыта не едал дома, так ямы в чужих дворах разрывает", - говорил о нем его дед Сергей Морозов в книге Соломеина "Павка-коммунист".
Учительница Кабина, бывшая некоторое время за Потупчиком замужем, рассказывала нам: "Иван часто бывал в Тавде по делам, а в деревне следил за односельчанами. Он был здоровый, энергичный, в партию первым в деревне вступил, держал дома винтовку. Он любил по ночам поручения выполнять, в дома заходить: "Одевайся! Вези хлеб в Тавду!" Сонные мужики пугались, везли". Он грозил Арсению Кулуканову еще до ареста самолично отправить его в лагерь. В газете "Тавдинский рабочий" от 21 ноября 1932 года мы нашли два доноса на соседей. Один анонимный, за подписью "Знающий", другой за подписью Ивана Потупчика.
У Ивана были основания для злобы на деда. Устинья, мать Ивана, рассказывала Соломеину, что дед приходил и требовал от нее, чтобы внук прекратил доносы на соседей. Устинья пересказала этот разговор сыну. "А ему чего нужно? - закричал Ванька. - Могилу ему нужно? Вырою. Знаю, что делаю. Никому не указать!"
В квартире Ивана Потупчика, на центральном проспекте Ленина в Магнитогорске, где мы навестили его, на видном месте стоял портрет Сталина, который при нашем следующем посещении был убран. Потупчик говорил медленно (перед этим у него был инсульт), жаловался на то, что случайные люди оттеснили истинных героев коллективизации. Подробности он рассказывал осторожно, пытаясь выяснить, что мы уже знаем. Впрочем, может, это нам только показалось, что он был настороже, так как наши подозрения зашли довольно далеко.
Потупчик охотно рассказал, что он с милиционером Титовым организовал поиски в лесу и трупы детей нашел первым именно он. "Только места убийства, на которых сейчас стоят два обелиска - Павлику и Феде, - фальшивые. Действительное место происшествия - на километр глубже в лес. Там, в высокой траве, дед с Данилой их зарезали. А близко к деревне ни один убийца не стал бы убивать".
Мы спросили у него дату, когда были найдены убитые дети, а также дату, когда был составлен первый протокол. Потупчик был готов к ответу. "За пятьдесят лет многое позабылось, - сказал он, - числа в печати неточные. Детей убили третьего сентября, это правильно, а найдены они были сразу. Так что протоколы вполне могли быть составлены 4 сентября. Потом сюда прибыла следственная группа из Свердловска и сразу заявила: "здесь был террор". Допрашивали полдеревни. Ну, я, конечно, участвовал, помогал. Взяли тех, на кого я указал. Никаких экспертиз не нужно было, и так ясно".
Потупчик рассказал, что его вскоре перевели из кандидатов в члены партии, а затем, сразу после суда, отправили служить в карательную дивизию ОГПУ. "За заслуги в области коллективизации", - добавил он.
Об Иване Потупчике много написано. Он был почетным гражданином Герасимовки, почетным пионером. Газеты называли его даже следователем, который раскрыл убийство Павлика Морозова. В 1961 году почетный пионер исчез с общественного горизонта. Он был осужден за изнасилование несовершеннолетней девочки. Вернулся он на свободу по амнистии, не отбыл срок полностью. После лагеря его опять хорошо устроили - на кадровую работу.
Каждый, кто жил в СССР, знает, кто "занимается кадрами". Газеты снова начали писать о нем как о герое, но уголовный розыск вскоре информировал газеты, и Потупчика перестали упоминать. Следователь уголовного розыска города Магнитогорска Яковенко, у которого мы навели справки, хорошо знал Потупчика и сказал о нем: "Почетный пионер изнасиловал пионерку. Как правило, такие люди совершают преступления неодократно, но не попадаются". Мы уже заканчивали работу над книгой, когда узнали, что Иван Потупчик умер.
Остановимся на второй фигуре из числа должностных лиц - на милиционере, а точнее, участковом инспекторе Якове Титове. "Я, участковый инспектор 8-го участка Управления РК (рабоче-крестьянской. - Ю.Д.) милиции Титов, принимал протокол-заявление от гражданина Морозова Павла, за ложные показания предупрежден по ст. 95 УК 1932 г. 27 августа в 9 часов дня я, Морозов Павел, пришел к Морозову Сергею за своей седелкой, где меня Морозов Данила избил и говорил, что я тебя в лесу убью. Больше показать ничего не могу. Протокол со слов записан верно, прочитан мне вслух, в чем подписуюсь - Морозов. Протокол принял участковый инспектор 8-го участка - Титов".
Это заявление имеется в деле в"-374, но мать Павлика сначала утверждала, что он к милиционеру ходил, а потом - что не ходил. Титов знал, что он имеет дело с ОГПУ, понимал, что в одно мгновение сам окажется на скамье подсудимых в числе тех, кто погубил Павлика, если не найдет виновных, и хотел застраховаться. И правда, незадолго до показательного суда в газете "Уральский рабочий" репортер В.Мор писал: "То ли по политической близорукости, то ли по другим причинам, участковый милиционер не успел вмешаться в дело". Что это за "другие" причины? Халатность Якова Титова, нежелание заниматься этим мокрым делом или - его соучастие в убийстве подростка, не дающего жить деревне?
Милиционер сперва участвовал в расследовании дела, но был быстро отстранен. Потом его сделали свидетелем на суде. Затем суд решил привлечь Титова к уголовной ответственности за то, что он не защитил Павлика от кулаков. Причем ему инкриминировали не должностную халатность, а политическую близорукость. Участковый Яков Титов был арестован вскоре после показательного процесса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65