Бонд знал, что посланная с такого расстояния пуля, попади она даже в ногу, опрокинет его на пол, и он наверняка потеряет сознание. Выстрел в область колена, куда сейчас было нацелено оружие, превратил бы Бонда в пожизненного инвалида. Слов нет – оружие профессионала.
У человека было узкое, худое лицо с едва заметной щелочкой рта. На нем был одет легкий темно-синий костюм, на ногах – отполированные до блеска ботинки. Внешне его можно было принять за подающего надежды младшего администратора в рекламном бюро или на телестудии. Однако Бонд отметил в его внешности лишь то, что незнакомец был одного с ним роста, но более легкого телосложения. Значит, если завяжется схватка, можно рассчитывать на победу. Больше тревожила немногословность и решительность, с которой говорил человек. Его деловой тон, в котором не было места ни дешевой патетике, ни напускному безразличию, свидетельствовал о том, что он умеет пользоваться пистолетом и, в случае необходимости, без колебаний им воспользуется.
Чтобы понять все это, Бонду понадобилось не более трех секунд. Но, прежде чем они успели иссякнуть, он услышал доносившийся с улицы рокот подъезжающего автомобиля. В сознании Бонда на мгновение зажегся огонек угасшей было надежды. Однако террорист, все время державший его на прицеле, даже не шелохнулся. Бонду стало ясно, что противник получил подкрепление. Ситуация, и без того складывавшаяся не в пользу Бонда, серьезно осложнилась. Вскоре послышались торопливые шаги по гравиевой дорожке, и в холл вошел еще один террорист. Он, казалось, не обратил внимания на Бонда, который, тем не менее, заметил, что у вошедшего были странного, водянисто-голубого цвета глаза. Мужчина пригладил рукой черные коротко остриженные волосы и достал из-за спины пистолет, аналогичный тому, какой был у узколицего. Затем, точно действуя по тщательно отработанному и заученному плану, он прошел в глубь холла и занял позицию у подножья лестницы.
– Наверх, медленно, – скомандовал узколицый своим жутким голосом.
Каким бы трудным ни оказался побег из комнаты первого этажа, пусть даже там находилась вооруженная охрана, с переносом действия на второй этаж он становился практически безнадежным – лестница непременно будет перекрыта охранником. Мгновенно оценив положение и решив не испытывать терпения террористов, Бонд сделал первый шаг. Когда он отошел от того места, где стоял, на три ярда, узколицый начал двигаться вслед за ним, сохраняя прежнюю дистанцию. Его помощник стоял в это время на лестнице, держа на уровне живота пистолет, нацеленный Бонду в ноги. Работали они профессионально.
Бонд окинул взглядом холл. Все в нем: и сверкающие сосновыми панелями стены, и выполненный в масштабе 1/144 макет эсминца “Репалс”, на котором когда-то служил М., и небрежно накинутое на старинную вешалку, давно вышедшее из моды длиннополое пальто адмирала – находилось в каком-то странном противоречии с происходящим. А ситуация складывалась скверная и отчаянная. Скверная, не в последнюю очередь, – потому что он был безоружен: находясь вне службы, да еще у себя на родине, британские агенты не носили оружия. Отчаянная – потому что угроза террористов искалечить его, или даже убить, свидетельствовала лишь о том, что ставки в этой игре исключительно велики. Не знать, какими могут оказаться эти ставки, было так же мучительно, как испытывать физическую жажду.
Бонд механически переставлял ноги по покрытым аксминстерским ковром ступенькам. Оба террориста – сзади и спереди – держали его на безопасном расстоянии. Несмотря на то, что оба они прекрасно знали свои обязанности, было видно, что им лишь отведена роль исполнителей. Бонд нисколько не сомневался, что через минуту узнает, кто руководит их действиями.
– В комнату.
На этот раз приказывал черноволосый. Его сообщник по-прежнему оставался на лестнице. Переступив порог спальни адмирала, высокой, просторной комнаты с раздвинутыми парчевыми шторами, за которыми было выходящее на балкон окно, Бонд прямо перед собой увидел лицо М.
От ужаса у Бонда сдавило горло.
М. сидел на чиппендэйлском стуле с высокой спинкой возле кровати. Его плечи были опущены, словно он постарел сразу на десяток лет, руки, точно плети, болтались между колен. Минуту спустя, М. медленно поднял голову и неподвижно уставился на Бонда. В его глазах не было узнавания, их привычную холодную проницательность сменило выражение тупого безразличия. Из открытого рта М. вырвался нечленораздельный звук – ни то удивление, ни то вопрос, ни то предупреждение, а, может быть, все разом.
Адреналин вырабатывается двумя маленькими железами, расположенными в верхней части почек. В зависимости от обстоятельств, которые вызывают его выделение, и от индивидуального воздействия на организм адреналин называют либо наркотиком страха, либо борьбы, либо бегства. И теперь, стоило Бонду увидеть шефа, как его железы рефлекторно включились в работу по перекачке своего продукта в кровь: дыхание его участилось; обогащенная кислородом кровь стимулировала деятельность сердца; сердце стало лучше снабжать мускулы кровью; подкожные сосуды во избежание больших потерь крови в случае ранения сузились. Даже волосы на голове у него слегка зашевелились, как в те далекие времена, когда шерсть первобытного предка человека вздыбливалась при опасности, придавая ему более грозный вид и устрашая противника. И пока Бонд стоял, в ужасе глядя на М., в нем, быть может, под воздействием адреналина, поднималась волна какого-то непонятного возбуждения. Он уже знал, что не сошел с круга, что в случае необходимости он вновь превратится в тот готовый без устали сражаться автомат, каким был всегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77