Альтаир”. Огонь погаснет лишь тогда, когда достигнет ватерлинии, и первые волны станут перехлестывать через борт.
Как только Бонд целым и невредимым поднялся на катер, все вновь пошло своим чередом. “Альтаир” должен был уйти из района стычки до того, как его смогут застать катера с Пароса и Вракониса. На то время, пока Лицас и Янки натягивали паруса, Бонд принял штурвал. Теперь, подгоняемый ветром, каик делал почти десять узлов. Решено было отклониться на юг и обойти остров Иос, чтобы уже оттуда брать курс на Враконис – маневр этот занимал лишние два часа, но зато создавал какое-нибудь алиби, что позволяло им ускользнуть от неизбежного расследования. Только теперь у них нашлось время, чтобы поделиться впечатлениями.
Присев на корточки, попивая “Вотрис” и глубоко затягиваясь “Ксанфи”, которую ему протянула Ариадна, Бонд рассказывал о том, что произошло с ним. Сигарета была восхитительна на вкус, и приторный бренди уже не казался ему отталкивающим. Заканчивая свой рассказ, он спросил:
– Кто видел, что произошло с тем, который оставался на катере?
– Ничего не могу сказать, – отозвался Лицас. – Он выстрелил в меня разок, но промазал. Я оказался точнее, после моего выстрела он уже не высовывался. Потом грянули взрывы, и парня я уже, конечно, видеть не мог. Их шлюпку откинуло далеко в сторону, и он вряд ли до нее добрался.
– Как бы там ни было, он получил свое, – произнес Бонд с напускной грубостью. – В огне ли, в море. Но расскажите все по порядку.
– Ну, они стали забрасывать меня вопросами, а я стал строить из себя этакого дубоголового крестьянина – возможно, ты даже кое-что из этого видел. Потом один бандит остался стеречь меня, а двое других пошли взглянуть на мою спящую дочурку и убедиться, что опасный преступник по имени Джеймс Бонд не прячется на полубаке. После этого... хотя остальное пусть лучше тебе расскажет Ариадна.
– Нико прав, нам в самом деле здорово повезло, – Ариадна сидела рядом с Бондом, подтянув колени, их плечи соприкасались. Ее голос звучал просто и по-деловому. – Одного из них я узнала. Сначала по голосу, а потом увидела его лицо: это был Теодору, мы состояли с ним в одной партячейке, пока его не исключили за то, что он – левый экстремист и осуждал СССР за миролюбивые намерения во время Карибского кризиса. Греческая полиция, конечно, продажна, состоит из одних фашистов, но даже они не стали бы связываться с таким подонком, как Теодору. Когда он понял, что я узнала его, то отвратительно засмеялся и сказал, что я должка перейти к ним на катер, где меня допросят и... сделают еще кое-что. Греческая полиция такого себе не позволяет.
– Тогда, – прикуривая от сигареты Бонда, Ариадна не прерывала рассказ, отчего фразы звучали как-то отрывочно, – тогда... я сказала... что согласна... и что пусть он минуту подождет, пока я... найду свитер. Но вместо свитера я под одеялом нашла автомат “Томпсон” и расстреляла его... Все было так, как ты, Нико, предупреждал – вибрация, отдача, но я попала в него, он закричал и повалился на пол. Тот, что был с ним, тоже упал, и это показалось мне подозрительным, потому что я в нею не целилась. Он, безусловно, был вооружен, и пока я сидела на крыше надстройки, он мог незаметно подкрасться и выстрелить в меня... Можно отпить из твоего стакана?
Она взяла стакан Бонда обеими руками. Руки ее дрожали. Он обнял ее за плечи.
– В этот момент в дело вмешался юный Янни, – подхватил Лицас. – Сказал, что вовсе не хочет, чтобы его, словно пацана, отправляли спать, как только запахло порохом. Ему не терпелось помочь нам. Он пошел к себе, взял нож и спрятался за маленьким трапом, что ведет на полубак. После того, как первый бандит был убит, второй хотел подстрелить деспинис Ариадну. Но на свою беду он повернулся спиной к Янни. Расстояние между ними не превышало и ярда, к тому же Янни способен передвигаться бесшумно, как кошка. Он вылез из своего укрытия, всадил четыре дюйма превосходной шеффидской стали нашему другу под лопатку, и тот стал уже не опасен... Я спрашиваю потом Янни, не хочет ли он отведать бренди, а он отвечает, пет, не хочу привыкать к спиртному в таком возрасте. И это после того, как только что уложил человека, пусть и преступника, – Лицас добродушно расхохотался. – Опять при деле, драит палубу. Она изрядно загажена.
Бонд вздрогнул. Он уже смирился с мыслью, что вовлекает в эту дикую, непредсказуемую цепь насилия, которое было неизбежно в его профессии, посторонних, в сущности, людей, но толкать на эту стезю убийства несовершеннолетнего подростка было ему в новинку. Он надеялся всем сердцем, что сравнительная необразованность, свойственная, в целом, греческой молодежи, убережет Янни от развращающего влияния смертоносного оружия, которому после такого эпизода с легкостью поддался бы его британский сверстник. Лучше не думать об этом. Заставив себя улыбнуться, он спросил:
– А что было у тебя, Нико?
– Ничего из ряда вон. Мои приятель тоже хотел было пострелять, но как только “заговорил” “томпсон”, парень почему-то замешкался. Я только того и ждал – выбил у него пистолет и тут же пустил пули ему в лицо. Пустяки.
Вдруг откуда-то спереди раздался крик Янни. Все трое разом обернулись и посмотрели туда, куда указывал палец юноши. На поверхности моря ничего не было видно. Лишь стального цвета вода, чуть тронутая пурпуром занимающегося рассвета, мирно плескалась там, где только что чадил катер.

XII. Опасный дилетант

Утро было великолепное. Поднявшийся на море северный ветер “мельтеми” сдувал пенистые верхушки волн, однако с южной стороны острова Враконис он создавал лишь приятное ощущение движения, волнуя поверхность воды мелкой зыбью, отчего та становилась похожей на гигантское, сделанное из жидкого синего камня зеркало, которое непрерывно стремилось на юг и непрерывно возобновлялось у кромки берега.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77