Ганс ходит туда-сюда, измеряя парней и записывая данные в блокнот. Он вручает список партизанам, которые затем возвращаются и вываливают на стол ворох обмундирования и сапог.Мы велим парням раздеться и выкупаться.Мальчики набирают воду из бака и поливают друг друга с обычными для этого жеребячьим весельем и забавами. Пако прокрадывается сзади Немо и делает вид, словно трахает его, выкатывает глаза, скалит зубы и всхрапывает, как лошадь. «Cabron!» – визжит Немо, отскакивает в сторону и выливает на голову Пако ведро воды.Я – вечный наблюдатель, отделенный непреодолимой пропастью знания; я чувствую, как семя вызревает в крепких яйцах, как пульсируют задние проходы, пахнущие железным запахом секса, пота и слизи, наблюдаю за гибкими коричневыми телами в лучах заходящего солнца, страдая от муки развоплощенной похоти и неотвязной боли увядания.Серебряные точки вскипают перед моими глазами. Я стою посреди пустого разрушенного внутреннего двора за сто лет от сегодняшнего дня, печальный призрачный гость в мертвом городе, где не пахнет ничем и никем.Парни – дрожащие тени памяти, воскрешающей тела, давным-давно обратившиеся в пыль. Я зову, зову беззвучно, безъязыко, зову через столетия: «Пако… Хозелито… Энрике…» Сценарий/Часть первая Это на втором этаже. Латунная дощечка: «Блюм & Круп». Железная дверь. Звонок. Я звоню. Молодой еврей с ледяными глазами мгновенно отворяет дверь.– Да-да? Вы клиент или продавец?– Ни то, ни другое.Я вручаю ему мою карточку. Он закрывает дверь и уходит. Он возвращается.– Мистер Блюм и мистер Круп ждут вас.Он вводит меня в офис, оформленный в наихудшем немецком вкусе: картины, изображающие юношей и девушек, которые плавают с лебедями в северных озерах, ковры мне по щиколотку. А там, за необъятным столом – Блюм и Круп. Водевильная парочка. Блюм – австрийский еврей, а Круп – пруссак.Круп окостенело кланяется, не вставая.– Круп фон Норденхольц.Блюм суетится за своим столом.– Присаживайтесь, мистер Снайд. Хозяин здесь я. Угощайтесь сигарой.– Нет, спасибо.– Ну, что ж, тогда мы хотя бы немножко повеселимся. Мы устроим оргию.Он возвращается в свое кресло с другой стороны стола и сидит, смотрит на меня сквозь сигарный дым.– А почему вы не пришли сюда раньше, герр Снайд? – спрашивает Круп холодным сухим тоном.– Ох, знаете, в нашем деле нужно много работать ногами… – неопределенно говорю я.– Ja, und Assenwerke. [ Да, и жопой тоже.

]– Мы бы хотели, чтобы вы прекратили валять дурака и занялись настоящим делом, мистер Снайд.– Мы – не благотворительная организация.– Мы не финансируем еблю в жопу.– Погодите, погодите-ка, Блюм и Круп. Я не был в курсе, что вы – мои клиенты.Круп холодно хмыкает.Блюм вынимает сигару изо рта и нацеливается окурком через стол мне в грудь.– А кто, вы думали, платит вам миллион долларов?– Зеленая сука, синтезированная из капустного кочана?– Что ж, если вы мои клиенты, то что же именно я должен сделать?Круп ржет, как циничная лошадь.– Вам надлежит разыскать кое-какие редкие книжки, находящиеся теперь в собственности одной графини, – говорит Блюм.– Я даже не уверен, что узнаю эти книжки, если их увижу.– Вы видели копии.– Я не уверен, что копии хоть чем-то похожи книги, которые я должен найти.– Вы думаете, что вас обманули?– Не «думаю». Знаю.В комнате стоит такая тишина, что слышно, как длинный серый конус пепла с сигары Блюма падает в пепельницу. Наконец он говорит:– А предположим, что мы точно скажем вам, где находятся книги?– Следовательно, они в чьем-то частном банке, в подвале, в сейфе, окруженном охраной и снабженном компьютерной сигнализацией? Я должен прокрасться туда и вынести коробку с книгами на плече, завернув в старинный гобелен, карманы забиты гравюрам и первоизданиями, в заднице – набитый промышленными алмазами напальчник, а во рту – сапфир величиной с куриное яйцо? Вы ждете от меня этого?Блюм громко и долго смеется, а Круп тем временем кисло изучает свои ногти.– Нет, мистер Снайд. От вас ждут не этого. Есть группа хорошо вооруженных партизан, которые захватят цитадель графини. Вам надо будет только проникнуть туда следом за ними и спасти книги. Поднимется волна протеста против партизан, которые так безжалостно обошлись с богатой заморской сукой… Потом просочатся слухи о графине и ее лабораторий, и каждый найдет в них что-то для себя. ЦРУ, партизаны, русские, китайцы… а мы хотя бы немножко повеселимся. По меньшей мере, можем устроить что-то вроде небольшого Вьетнама.– Ну, что ж, – говорю я. – Кому как не вам иметь широкий взгляд на вещи.– Мы предпочитаем иметь очень специфический взгляд, мистер Снайд, – говорит Круп, глядя на тяжелые золотые карманные часы. – Будьте здесь в то же время во вторник, и мы продолжим нашу беседу. До того времени я бы очень порекомендовал вам избегать прочих обязательств.– И прихватите с собой ваших помощников, и книги, которые у вас есть, – добавляет Блюм.Во вторник, отправляясь к Блюму и Крупу, мы берем с собой книги, которые дали нам Игуаны. Круп просматривает книги, время от времени фыркая. Когда он заканчивает листать одну из них, он посылает ее через стол Блюму.– Мистер Снайд, а где же те книги, которые вы сейчас делаете? – спрашивает Круп.– Книги? Я? Я – всего лишь частное око, а не писатель.– Вы пришли нас надувать, – рявкает Блюм, – мы сломаем вам хребет. Ганс! Вилли! Руди! Хайнрих! Herein [ Войдите! (нем.)

]!Входят четыре типа, держа в руках П-38 с глушителями, как в старом фильме о гестапо.– А теперь ваш помощник принесет книги, а Вы и Ваш Lustknabe [ Мальчик-любовник (нем.).

] останетесь здесь. Ганс и Хайнрих пойдут с ним, чтобы он уж наверняка не потерялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92