Любая догма обязана предписывать путь, последовательность шагов, которые приведут к обещанному догмой спасению. Христианский рай с его перламутровыми вратами и поющими ангелами, исламский рай с бессмертными шлюхами и потоками воды, коммунистический рай пролетарского государства. Иначе просто не остается места для иерархической структуры, которая посредничает между догмой и человеком, направляя последнего по Единственному Верному Пути.
Чтобы воспроизводиться во времени, любая структура должна обладать предсказуемой повторяемостью. Видения и пейзажи Западных Земель существуют в пространстве, а не во времени – это иная среда с иным освещением, свободная от привязки к временным координатам и потребности в самовоспроизведении.
Я вспоминаю, как посетил однажды выставку первых образцов голограмм: в основном там были представлены шахматные фигуры, заключенные в стеклянные коробочки. Созерцание этих объектов вызывало странное тягостное чувство, ощущение какой-то неуместности. Среду, в которой возникает видение, можно подделать. Голограмма и есть такая подделка. Но ощущение она вызывает на редкость неприятное и раздражающее. Голограмма – это иллюзия магии, лишенная всякой магии.

Один из самых редких духов, увидеть которого удается немногим, это Оленекот – полукот, полуолень. В этом духе воедино объединены пожиратель травы и пожиратель плоти. Он имеет ярко-зеленый окрас, голову и рога оленя и кошачьи когти. Он может взбираться на деревья и бегать с невероятной скоростью. Когда он ест траву, у него оленьи зубы. Рассмотреть его можно только на прогалинах леса при черно-зеленом освещении, обыкновенно предшествующем появлению торнадо.
Ибо Оленекот – это дух торнадо и смерчей, которые обладают кошачьим проворством и оленьей стремительностью. Глаза у него – черно-зеленые, и из них сыплются молнии. Ему хватит сил вынести любой груз отчаянья и безнадежности, страха, апатии и смерти. Как только этот дух вызван, все бремя черной магии и негативных энергий поглощается вихрем и направляется обратно к своему источнику, всосанное черной воронкой. Не существует заклинаний, при помощи которых можно вызвать этого духа – для этого нужна полная пустота.
Найди маленькую круглую прогалину, окруженную со всех сторон кустами и деревьями, но открытую сверху. В центре прогалины на пирамиде из черных камней установи кварцевый барометр. Камни должны быть гладкими и отполированными выделенным во сне семенем. Встань затем на северной стороне прогалины. Освободи разум от всех мыслей и чувств, изгнав мысли и побуждения через позвоночный столб в направлении копчика. В этот миг твой скелет превратится в горный хрусталь. Все твоя плоть превратится в мох, температура упадет на двадцать градусов за двадцать три секунды, и барометр будет падать и падать, пока не лопнет во вспышке черного света. И тут ты узришь Оленекота в черно-зеленых лучах торнадо.
Он появится перед тобой на одно мгновение застывшего времени. Затем ты услышишь, как ветер свистит в деревьях: свист его сначала звучит как мяуканье, но вскоре превращается в кошачий вой, пирамида рассыпается, и черные камни начинают летать вокруг Оленекота. Небо и деревья, озеро и река – все втягивается в черную воронку. Не останется камня на камне. Оленекот – это дух тотальной революции и тотальной перемены. Оленекот – это дух Черной Дыры.

Я РАБОТАЮ ДЛЯ ЧЕРНОЙ ДЫРЫ, В КОТОРОЙ НЕ ДЕЙСТВУЕТ НИ ОДИН ЗАКОН ФИЗИКИ

Работаю для дыры,
Словно мул до поры.
У меня нет своей норы,
Блуждаю во мраке земной коры,
Выползаю то там, то тут, Нигде меня не ждут,
Я – вне правил людской игры.
Я – аномалия,
У меня нет человеческого Я,
Никто не может спасти меня,
Я тружусь, не зная ни ночи, ни дня,
Я – замок без ключа, я – дым без огня,
Аномалия.

Высота этих деревьев – двести тридцать футов. Подняв голову, он видит то, что с первого взгляда кажется ярко окрашенными листьями, но цвета стремительно меняются, когда налетают цветные ветра, перемешивая между собой красный, оранжевый, желтый, рыжий, после чего остается только зелень листвы и синь неба, пронзительная до боли. Под деревьями бежит тропинка, очень старая, вытоптанная в глубину словно канава, на три-четыре фута. То здесь, то там корни деревьев выступают из почвы и проползают по дну желоба… надо быть внимательным при ходьбе.
Но он замечает, что его тело само обходит все препятствия. Он чувствует необычайную легкость в ногах, шагает широко. Одежда обтягивает его мускулы, пальцы ног помещены каждый в отдельный мешочек, гениталии защищены протектором. Это его вторая кожа, сделанная из какого-то легкого, прочного, гладкого материала в желто-зеленых пятнах. Материал этот меняет цвет, когда он переходит из тени на свет.
Тишина переполняет каждую пору его тела, он не может заставить себя даже подумать: «А где я, собственно говоря, нахожусь?» Он чувствует, что понятия «идти» и «достигнуть цели» для него превратились в неразрывное целое, не разделенное линейной словесной последовательностью.
Он проходит мимо длинного низкого здания. Сточная канава уходит куда-то вдаль. Вдоль здания тянется что-то похожее на железнодорожные пути, которые разбегаются вдали в разные стороны, подчиняясь какому-то сложному замыслу. По этому лабиринту в состоянии пройти только жители здешних мест, поскольку схема лабиринта встроена им прямо в душу. Тот, кто привык к другим лабиринтам и другим схемам, никогда не сможет найти из него выход.
Он видит каналы, тропинки и мосты, сеть, протянутую к небу, снабженную запутанной системой плотин и шлюзов, садов и плавучих домов, которые буксируют гигантские черепахи с кольцами для крепления канатов на панцирях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98