Переселение душ делает твое положение практически безнадежным, ибо он – Бог-Чудотворец, Бог всяческих Почти и Если Только, и он требует от верующих в него больше, чем любое другое божество. Не призывай его, если ты не готов рискнуть, при почти полном отсутствии шансов, сделать ставку на невероятный исход. Призрачный Шанс потребует от тебя полной преданности и безграничной смелости. У него нет времени на тех, кто не платит по векселям, на трусов и на колеблющихся.
Он – Бог Второй и Последней Попытки, Бог одинокого воина, Бог схватки на ножах, на мечах, Бог дуэли на пистолетах, Бог исследователей, первопроходцев неведомых дорог, первооткрывателей новых ремесел и орудий, тех, кто отважился шагнуть в непроглядную тьму, в которую не входил до него ни один смертный… Бог Мутаций и Перемен, Бог надежды в безнадежности, он приносит с собой запах морей, обширных открытых пространств, запах отваги и целеустремленности… запах молчания, окружающего исход борьбы.

Великое Пробуждение начинается с ужаса перед мертвой, бездушной вселенной. Все старые ответы оказались ложными: Церковь, Государство. Все сотни культов с их ответами на вопросы превращаются в обман при неумолимом белом свете Белого Кота, в обман, за которым не скрывается ничего, кроме страха и пустоты.
Сначала информация проникла в желтую прессу: «The Enquirer», «People», «The World»: В ДРЕВНЕЕГИПЕТСКИХ ПАПИРУСАХ СКАЗАНО, ЧТО ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ ГАРАНТИРОВАНА КАЖДОМУ.
В каждом выпуске какая-нибудь чушь на эту жареную тему: вот, например, домашняя хозяйка получила от мертвого мужа подсказку, как выгодно сыграть на бирже. Но постепенно из папирусов начинают извлекаться очень точные инструкции о том, как проникнуть в Западные Земли. Новость обрушивается на ждущие дождя жарким летом гольф-клубы посреди покрытых холмами пустынь американской глубинки, мертвых безнадежных пространств отчаяния, словно вспышка света и надежды, упавшая на окутанную мглою землю. Огромное грибовидное облако ближе и ближе с каждым днем.
Точно так же как моряки Старого Света внезапно открыли круглую землю, которую можно оплыть и нанести на карту, так пробудившиеся пилигримы жадно пожирали взорами видения обширных пространств по ту сторону Смерти, которые следовало создать, открыть и картографировать; ждущие любого, кто рискнет сделать шаг в неизвестное – шаг, последствия которого будут столь же радикальными и необратимыми, как выход живых существ из воды на сушу. Но этот шаг станет шагом из Слова в молчание. Из Времени в Пространство.
Паломничество в Западные Земли началось, и путь лежит через Страну Мертвых. Волны опьянения одна задругой захлестывают планету, погруженную в море безмолвия. В лицах этих людей читается надежда и целеустремленность, полная готовность ко всему, поскольку это самая опасная изо всех дорог, ибо каждый из пилигримов встретит на ней и победит собственную смерть.
Правительства падают одно за другим просто из-за того, что никто не обращает на них внимания. Носители власти, лишенные вампирической энергии, которую они высасывали из своих подданных, превращаются у всех на глазах в то, чем они на самом деле являются: в управляемые компьютерами мертвые маски, за которыми – пустота. А что скрывается за компьютерами? Дистанционное управление. Разумеется. Они вовсе не собираются быть здесь, когда весь этот старый сральник взлетит на воздух. Здесь нет ничего, кроме старых записей. Сотрите их немедленно, от них радиация прет как от бородатого анекдота. Посмотри на тюрьму, в которую ты заключен, в которую заключены мы все. Это исправительная колония, которая стала Лагерем Смерти. Местом Второй и Последней Смерти.
Отчаяние – это топливо революции. Только тот, кто бросит здесь все, во что он некогда верил, может надеяться на побег.

На этот раз Неферти жил в Поездах на другом берегу реки. Там когда-то располагалась товарная станция Канзас-Сити – лабиринт рельс, стрелок, пассажирских и товарных вагонов. Время от времени вновь прокладывали новые пути и перетаскивали вагоны с места на место при помощи дрезин или лебедок. Здесь проживает где-то около тысячи обитателей. За окном гудят локомотивы. Мы развлекаемся тем, что записываем их гудки и пропускаем запись через эхокамеры, разрушенные складские помещения, выбитые окна, опустевшие вокзалы, дешевые гостиничные номера, пустынные запасные пути, смешиваем их с приглушенным туманом звуком ревуна, криками потерявшихся кошек, фермерскими прудами в сумерках, кваканьем лягушек, светлячками, звуками музыки, доносящимися с поля для игры в гольф. Некоторые локомотивы – старинные паровозы – время от времени совершают путешествия в Денвер или Сент-Луис. Другие, стоящие на заросших травой и заржавевших запасных путях, не ездят уже никуда, и в этом тоже заложен определенный смысл.
В настоящий момент эти отчаянные молодые пар ни, вознамерившиеся любой ценой проникнуть в Западные Земли, никак не могут понять, а не попал и ли они уже прямиком туда. Надо двигаться, двигаться, двигаться, а куда? Чем быстрее меняешь места тем больше одно становится похоже на другое. Кукуруза и трава растут между путями, многие вагоны за тянуло диким виноградом.
Неферти раздвигает стебли плетистых роз и входит в вагон-ресторан. Мальчики в белых костюмах и черных масках на лице бросаются ему навстречу.
– Добрый вечер, белый хозяин, можем предложит,, суп-пюре из сома со спаржей… пикантная штучка!
Они стягивают маски и устало опускаются на стулья.
– Даже и не знаю, удастся ли нам стронуть с места эту штуковину.
– Если вам нужны поезда, которые ходят, то их тут полно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98