— Здравствуйте, — вежливо ответила ему я, и сняв приспущенное колесо, положила его на землю.
— Тебе помочь?
— Спасибо, я сама.
— Смотри, не женское это дело Я уже давно не разделяю дела на женские и мужские. Я привыкла все делать сама.
— У тебя что, мужика что ли нет? — словно лошадь заржал незнакомец и дружелюбно хлопнул меня по плечу своей пятерней.
— У меня его слишком долго не было.
— А щас?
— Сейчас вроде бы появился. Я еще сама пока точно не знаю.
— Это как?! — незнакомец захлопал глазами и посмотрел на меня подозрительным взглядом.
Я достала запаску и принялась ставить ее на место спущенного колеса.
— А кто его разберет, этого мужика. Сегодня он есть, завтра его нет…
— Тебе, подруга, в натуре, какие-то мужики левые доставались, наверное…
— Может быть. Правые пока не встречались.
— Ну, ты, подруга, даешь. Витюха, ты слышишь, чо она говорит. Витюха, она по-моему к мужикам хреново относится. Как этих баб-то называют, которые мужиков на дух не переваривают?! Феминистками. Точно, феминистками… Феминистка, наверное.
Парень вновь хлопнул меня все той же здоровой пятерней по плечу и уж чересчур язвительно спросил:
— Ты случайно не феминистка?!
— Пока нет.
— А что, скоро будешь?
— Не знаю. Может, и буду. Я никогда ничего не планирую.
Второй парень оказался более суров, чем первый, и менее разговорчив. Не говоря ни слова, он взял меня за шкирку и заставил оторваться от домкрата, а точнее, он заставил меня встать. Я так растерялась, что даже не успела испугаться. Встав в полный рост, я резко убрала от себя чужие руки и вдохнула как можно больше воздуха.
— Вы что?!
— А ты чо? — процедил сквозь зубы молчаливый.
— Я тут себе спокойно сижу, колесо ставлю, а вы мне мешаете…
— А чо это ты на кладбище колесо ставишь? — молчаливый Витюха так сощурил свои недобрые глаза, что по моему телу пробежал колючий холодок.
— А какая разница, где колесо ставить? Где оно спускается, там я его и ставлю.
— А какого лешего оно у тебя на кладбище спустилось?
— Не знаю. Спустилось и все. Я-то тут при чем? Оно могло в любом месте спуститься. Это от меня не зависит.
Парень по имени Витюха, видимо, очень сильно разозлился и уже в который раз хорошенько меня тряхнул.
— Ты, овца, чо из себя корчишь?! Ты чо, вопроса не поняла?! Ты чо на кладбище делала?!
— Я на кладбище ничего не делала, — растерялась я еще больше. — Я просто мимо проезжала, и у меня колесо спустило. Вы же меня не среди могил увидели, а у входа на кладбище. И вообще, вы кто такие? И на каком основании вы так со мной разговариваете?!
Самый лучший метод защиты — это нападение, отметила я про себя и постаралась побороть в себе страх.
— А ты кто такая?
— У меня здесь дача. Я сюда часто приезжаю, а лично вас я тут вижу в первый раз.
— У нас тут тоже дача.
— А это не вы случайно у бабки Матрены остановились?
— Мы.
— Понятно. Я не говорю, что мне очень приятно с вами познакомиться, но теперь будем знакомы.
— Витюха, а девка-то борзая, — произнес тот, который был посмелее. — Наглая девка-то. Наверное, ее жизни никто не учил. Может, поучим?
— Это вас никто не учил, как со старшими разговаривать. Просто кошмар, какая у нас молодежь пошла невоспитанная.
— Это ты-то старшая что ли?
— Старшая, а что, не похожа?!
— Не придуривайся, малолетка хренова.
Я судорожно захлопала глазами и чуть было не взорвалась от охватившего меня возмущения. Еще никто и никогда не называл меня малолеткой, тем более сейчас, когда от моей бурной молодости остались одни ностальгические воспоминания.
— Это я-то малолетка?!
— Ты!
— Я?!
— Ты. Витюха, а она на одну артистку похожа.
— Какую еще артистку?
— Да щас самую популярную. Помнишь? Я ее фамилию забыл.
— Я не помню, когда в последний раз телек смотрел.
— Да ты должен ее знать. Она часто играет.
— Я же тебе говорю, что телек вообще не смотрю.
— Есть у нее что-то от той артистки. По этой артистке мой батя сохнет. Накупил с нею кассет и от телевизора за уши не оттащишь. Матушка ему объясняет, что артистки те же самые проститутки, а он и слушать не хочет. Бутылку прикупит и к телеку. Матушка сказала, чтобы он к ней шлепал, если он как лох последний голову потерял. Только та покрасивее и поярче. Эта захезанная какая-то, словно из подвала вылезла.
Парень усмехнулся и обратился ко мне.
— Подруга, тебе кто-нибудь говорил, что ты на одну артистку похожа?
— Нет.
— Это значит я тебе это первый говорю?
— Первый.
— Тогда танцуй от счастья. Я тебя лахудру с такой теткой сравниваю — это ж какая честь! Видишь, какой я ни есть, а комплименты женщинам делать умею.
— Хорошенькие комплементы, — раскраснелась я от злости. — Кто дал тебе право называть меня лахудрой?! Что думаешь, одинокую женщину встретил на кладбище и можешь ее оскорблять?! Что думаешь, за меня заступиться некому?!
— Мне никто никаких прав никогда не давал. Они у меня и так всегда были, — процедил сквозь зубы разозленный парень и посмотрела на меня так, как смотрят на заклятого врага.
Справедливо рассудив, что наши споры могут продолжаться целую вечность, я приняла решение как можно быстрее закрутить колесо и унести подальше ноги. Показав, что разговор окончен, я села на корточки и с демонстративной яростью принялась крутить это злосчастное колесо. Моя наглость не осталась незамеченной. Молчаливый парень по имени Витюха уже во второй раз схватил меня за шкирку и поставил на ноги.
— Ты чо отворачиваешься, когда с тобой люди разговариваю!?! Я чо по твоему перед тобой стоять должен, а ты передо мной сидеть?!
— У меня времени в обрез. Я, по-моему, все сказала и попрошу не трогать меня своими руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96