Она же являлась связистом маленького отряда и специалистом по управляемым системам. Ей и предстояло перенастроить завтра бурильный автомат и насос.
Больше речей за столом не прозвучало. Все было ясно, всем хотелось только есть и спать.
Механик из экипажа «самсона» имел виды на дочь старшины. Продвижению их отношений мешали суровость отца-командира и почти непрерывная занятость. За общей работой руки их несколько раз соприкасались, а глаза - встречались, что волновало обоих, но поговорить толком не удавалось.
Ложки были облизаны, соус из тарелок выскоблен кусками пористого псевдохлеба. Когда жена водителя «бриарея» разлила горячий кофе, запиликала радиостанция, дочь старшины села к прибору, надевая наушники.
- Полевая группа «Строитель» слушает. Да. Записываю. Спасибо за предупреждение, - она повернулась к команде, молча ждущей новостей. - Ночью, в 02.15, будет взрыв на центральном объекте. Триста килотонн. Камуфлет, осадков не ожидается. - Они очертенели там, на центральном, - отозвался механик «самсона», извлекая из кармана робы дозиметр. - И так уже на пределе ходим.
Жена водителя «бриарея» достала пачку радиопротектора - безвкусной крупы, похожей на толченый коралл.
- Как будто нет простой взрывчатки, - недовольно гнул свое механик. Он поглядел на входной клапан - тот был хорошо застегнут, но у линии смычки все же накопилась щепотка пыли. Где-то в этой пудре таились частицы активного шлака, прогорев в аду взрыва, он был почти безвреден, и горсти крупы на ужин хватало, чтобы дезактивировать и вывести из организма радикалы - так, во всяком случае, обещала надпись на пачке. Но, хотя пресса и колониальное TV на этот счет помалкивали, все знали, что больных и уродов рождается все больше.
- Они обещали, что прекратят взрывать.
- Они тебя спросить забыли, - допив кофе, поднялся старшина. - Ночевать будем в машинах. Радио - экранировать. Всем спокойной ночи.
Стучать в дверь палатки трудно, но кто-то постучал снаружи - это прозвучало, как похлопывание.
- Хозяева дома? - голос был мужской, надтреснутый. Водитель «бриарея» потянулся за оружием - хотя наличных денег у отряда было чуть, но запчасти, топливо, компактный хай-тэк и женщины представляли собой немалую ценность. Дочь старшины уверенно и быстро подключилась с рации на бортовой компьютер «голиафа» - шестиногий зверь-великан ожил во тьме и повел головой, оглядывая окрестности видеокамерами. Изображение на крохотном экране метнулось, замерло. "ОДИН ЧЕЛОВЕК, - доложил девушке примитивный «мозг» полуавтомата. Будь незваных гостей даже с десяток, им бы пришлось несладко, поскольку «голиаф» не разбирает, что топтать и сгребать «руками».
- Поздно гуляешь, - старшина раскрыл клапан. Жизнь и работа вдали от поселка приучают не удивляться, но одинокий бродяга ночью, в полусотне километров от ближайшего жилья - это диковинка, ради которой стоит задержаться у стола и отнять часок от сна.
Куртка с капюшоном, рюкзак на трубчатой рамке со скаткой видавшего виды спальника наверху и большой флягой на боку, крепкие башмаки и брюки, на поясе - цилиндр спасательного маяка. Бывалый ходок. Лицо вошедшего было немолодым, обветренным и смуглым, а на куртке, где сердце, белела нашивка - «Священник». Изредка это смущает грабителей.
- Мир вашему дому, люди добрые.
- Кофе, святой отец? мясо остыло, могу разогреть.
- Благодарю вас, но я соблюдаю пост.
- Ешьте, это не мясо, - сказал старшина. - Это кошерный волокнистый протеин из дрожжей. Похоже, вам доводилось есть настоящее мясо? - старшина рад был встретить человека, знавшего другое солнце и другие небеса. - Вы откуда родом?
- Я поляк.
Подруга водителя «самсона» тихо улыбнулась, вместе с ней в школе учились поляк и полячка, брат с сестрой - веселые, опрятные ребята, каких приятно вспомнить. А другой знакомый ей поляк, Юзеф Галинский, был барменом в поселке Хашмаль, что у термоядерной станции - такой ласковый…
- Благослови, Господи, нас и дары Твои, от которых по щедротам Твоим вкушать будем. Ради Христа, Господа нашего. Аминь.
- Вы по контракту «Экспа» или…
- По своей воле, - священник пил, не обжигаясь, глаза его были устремлены вдаль, словно он видел нечто сквозь брезент. - Земля загноилась от наших грехов и исторгла нас сюда. Но слово Божие должно звучать всюду, где есть люди. Молодые внимательно слушали - о Земле, это занятно. Там черт-те что, на Земле-то. Национальные конфликты, этнические чистки, войны, экологический кризис…
- Я счастлив, что мне выпала миссия проповедовать здесь, на краю расселения. Для того, с кем Бог, нет трудностей. Радости лицо священника не выражало, в его морщинах накопилась тень усталости, губы и веки - словно опалены, но его глаза светились. Он нравился старшине. Да, в отряде важны дисциплина и субординация, но подчас не хватает горячего слова надежды, на долгие дни вселяющего в душу уверенность и стойкость. Работы в полевых условиях - не праздник, но священник принес то, что оживляет изматывающее однообразие будней, а еще - ничто так не воодушевляет, как вид человека, добровольно принявшего на себя тяготы служения. Священник - не начальник, он доступен и открыт.
- Издалека идете?
- Из Карго-порта к старателям у Реки.
- Ночью на центральном будет взрыв, вы в курсе?
- Нет.
- Хорошо, что вы набрели на нас. Эту удачу стоит отметить. За вами - тост, святой отец.
Отряд оживился, старшина отпер заветный ящичек, женщины быстренько ополоснули кружки. Пахучая бурая жидкость плеснула на донца.
- Для многих из вас, - священник обвел взглядом сблизившиеся лица, - уже ничего не значат такие имена как Краков, Марсель, Сан-Франциско.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124