По крайней мере, это оказалось не столь болезненно, как обработка защитным облаком: дезинфекционная камера особо не спешила, не пытаясь с ходу вцепиться во все, что показалось ей подозрительным. Она действовала медленно и тщательно, а не быстро и беспощадно.
Однако в других частях «Палисандра» быстро и беспощадно действовали защитные облака. Они очистили мою каюту и зал для совещаний разведчиков, все места, где я мог оставить блуждающих нанитов. Спасательные шлюпки тоже прошли обработку, на случай, если наниты прячутся и там.
Я надеялся, что Проуп тоже обработала защитным облаком свою каюту. Ей следовало бы пройти обеззараживание и самой, учитывая, насколько близки мы были прошлой ночью… но она осталась на мостике, что-то ворча насчет того, что приходится посылать антинанитные облака во все возможные места.
В конце концов, наниты представляли опасность только для меня.

***
К 23:00 мы снова были на орбите Трояна и прослушивали планету с помощью множества микрозондов. Я сидел вместе с другими в обзорной галерее на мостике, время от времени бросая взгляд на Фестину. Пользуясь своим положением адмирала, она стояла на мостике, нависая над плечом Проуп, чем наверняка выводила капитана «Палисандра» из себя.
У нас не было возможности поговорить с тех пор, как мы вернулись на судно, – во всяком случае наедине. Мне хотелось извиниться перед ней за то, что я клон, и попросить ее объяснить, что она имела в виду тогда, на орбитальной станции. Мне казалось, что она знает обо мне несколько больше, чем я сам, и у меня было некоторое желание выяснить, что же именно.
Вот именно, некоторое. О чем бы она ни догадывалась, я был уверен, что мне это не понравится.

***
В 23:46:22 наши зонды приняли сигнал. Естественно, не настоящий – лишь кратковременный пучок радиоволн на частоте, которую легко было спутать с помехой от какого-то электроприбора. Конечно, сейчас на Трояне не было никаких работающих электроприборов, но разработчики оборудования для флота не могли предусмотреть всех вариантов.
– Где они? – быстро спросила Фестина. – Можно запеленговать?
– Еще секунду, – ответила Кайшо. Она тоже была на мостике, сидя на месте разведчика. Никого не радовало, что ее допустили к пульту – Фестина склонялась к тому, чтобы запереть носительницу красного мха на гауптвахте, – но иного выбора у нас не было. Требовалось время для того, чтобы запрограммировать все датчики, а экипаж корабля большую часть дня провел в дезинфекционной камере. Если мы хотели, чтобы к 23:46:22 все было готово, ничего не оставалось, как поручить настройку Кайшо.
Судя по выражению лица Фестины, я понял, что это последний раз, когда Кайшо позволяют управлять чем-либо, кроме ее собственного кресла.
– Итак, – послышался обычный шепот. – Сигнал поступил из Уншуммина – практически из дворца Истины.
– Что, черт побери, делают там разведчики? – спросил Тобит.
Что касается меня, то я смотрел на главный экран, где на карте был показан источник сигнала. Он находился сразу за стенами дворца, у южной границы Дипломатического квартала.
– Это фасскистерское посольство, – сказал я. – По крайней мере, там оно находилось раньше. Вполне возможно, оно было разрушено во время войны.
– Странное место для того, чтобы прятаться, – пробормотала Фестина. – Если бы я хотела избежать неприятностей, я бы направилась в сторону леса, а не в самый центр Уншуммина.
– Возможно, адмирал, – сказала Проуп, – люди с «Ивы» лучше себя чувствуют в городе. Не каждый родом из сельской местности, как вы.
Фестина гневно посмотрела на нее.
– Спасибо, капитан. Принимаю ваши слова как комплимент. Что касается опасностей, которыми, по мнению горожан, полна сельская местность… – Она пренебрежительно махнула рукой. – Самые опасные сейчас существа на Трояне – мандазары, и я могу гарантировать, что дворец в Уншуммине кишит солдатами. Независимо от того, кто выигрывает или проигрывает войну, кто-то должен обладать там мощным военным присутствием – чисто из символического стремления владеть троном ее величества и время от времени сидеть на нем. Окажись я где-нибудь неподалеку, я бы рванула прочь из города в спокойное местечко, не имеющее никакого стратегического значения.
– Ах, дорогая Фестина, – прошептала Кайшо, – а если, предположим, у тебя нет выбора?
Она показала на экран. Карта сменилась реальным фотографическим изображением Уншуммина с большой высоты. Дворец казался не крупнее моей ладони, но его своеобразные очертания – силуэт королевы – были легко узнаваемы. Искусственные каналы образовывали концентрические круги, разделявшие город на кольца, а прямо от дворца по радиусам уходили широкие улицы, пересекавшие каналы по более чем ста мостам. Вся планировка города выглядела словно мишень для дартса, в центре которой находилась королева, – что, если подумать, было не самым приятным местом.
Насколько я мог понять, город практически не пострадал, несмотря на двадцать лет войны, – единственным видимым следом разрушений была большая выжженная полоса между четвертым и пятым каналами. Конечно, могли быть и другие повреждения, которых не было видно на фотографии. Мы застали город на заходе солнца – с запада на восток тянулись длинные тени, искажая перспективу. С помощью имевшихся в ее распоряжении компьютерных мощностей Кайшо вполне могла отфильтровать эти тени, показав кристально чистую картинку, но, похоже, она предпочитала театральный эффект наступающей ночи.
– Дворец Уншуммина, – прошептала она. Мозг корабля выделил центр изображения, сделав его ярче. – Источник сигнала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127