– Обычно я так и поступаю, – признался Кьюджел. – Но эти люди вызвали у меня приступ донкихотства. Выбирайся из сети, пойдём вместе. – Он снова внёс в ряды противников замешательство трубкой, а Гарстанг в это время высвободился, и они побежали по берегу.
Жители деревни преследовали их, бросая гарпуны. Первый же гарпун попал в спину Гарстангу. Он упал без звука. Кьюджел повернулся, нацелил трубку, но волшебство истощилось, и появилось только несколько капель прозрачной жидкости. Жители деревни приготовились к второму залпу; Кьюджел выкрикнул проклятие, увернулся, и гарпуны пролетели мимо и вонзились в береговой песок.
Кьюджел в последний раз погрозил кулаком и убежал в лес.

6. ПЕЩЕРА В ЛЕСУ

Кьюджел шёл через Старый Лес. Он двигался осторожно, часто останавливался и прислушивался, ожидая услышать треск ветки, звуки шагов или даже шум дыхания. Его осторожность, хотя и замедляла продвижение, не вызывалась теоретическими соображениями и не была непрактичной: другие существа бродили по лесу, и их стремления противоречили стремлениям Кьюджела. Весь вечер он бежал и наконец убежал от пары деодандов; в другом случае он остановился на самом краю поляны, на которой стоял размышляющий лейкоморф; с тех пор Кьюджел стал ещё осторожнее, перебегал от дерева к дереву, осматривался и вслушивался, лёгкой походкой перебегал открытые пространства, как будто прикосновение к земле жгло ему ноги.
В середине дня он оказался на небольшой влажной поляне, окружённой высокими и мрачными, как монахи в капюшонах, чёрными деревьями. Несколько косых красных лучей, пробившись на поляну, осветили изогнутое айвовое дерево, на котором висел кусок пергамента. Оставаясь в тени, Кьюджел осмотрел поляну, потом осторожно подошёл к дереву. На листке витиеватыми буквами было написано:
Мудрец Зараидес делает щедрое предложение! Тот, кто найдёт и прочтёт это послание, может бесплатно получить час консультаций. В ближайшем холме – вход в пещеру; мудрец находится внутри.
Кьюджел удивлённо рассматривал пергамент. Большой вопрос повис в воздухе: зачем Зараидесу отдавать свои знания с такой необычной щедростью? Вряд ли можно рассчитывать на истинное бескорыстие: в той или иной форме проявится закон равновесия. Если Зараидес предлагает совет – мысль об абсолютном альтруизме нужно отбросить, – значит он ожидает чего-то в обмен: благодарность и словесную оценку своего благородства, или рассказ о каких-нибудь событиях в отдалённых местностях, или вежливое прослушивание каких-нибудь текстов или од, или какая-нибудь другая служба. Когда Кьюджел перечёл послание, его скептицизм ещё усилился. Он бы отбросил пергамент, если бы не срочная и настоятельная потребность в информации, особенно знание наиболее безопасного и быстрого пути к дому Юкуну, а также способа сделать Смеющегося Волшебника беспомощным.
Кьюджел осмотрелся, отыскивая холм, упоминаемый Зараидесом. Напротив, по другую сторону поляны, местность поднималась; подняв голову, Кьюджел заметил искривлённые ветви и спутанную листву нескольких даобадов.
С величайшей осторожностью Кьюджел двинулся по лесу и вскоре остановился у скалы, поросшей деревьями и вьющимися растениями. Несомненно, это тот холм, который упоминается в послании.
Кьюджел стоял, держась за подбородок, оскалив зубы в выражении сомнения. Он прислушался: тишина, абсолютная и полная. Держась в тени, он двинулся вокруг холма и вскоре подошёл к входу в пещеру – круглому отверстию в скале высотой с человека и шириной в расставленные руки. Над ним висела надпись тем же почерком:
ВХОДИТЕ: ВСЕМ ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Кьюджел посмотрел туда, сюда. Ни звука, ни движения в лесу. Он сделал вперёд несколько осторожных шагов, всмотрелся в пещеру и увидел только темноту.
Кьюджел отступил. Несмотря на искренность надписи, он не чувствовал желания идти туда и, присев на корточки, принялся внимательно разглядывать пещеру.
Прошло пятнадцать минут. Кьюджел переменил положение; и тут справа он увидел человека, приближавшегося не менее осторожно, чем он сам. Вновь прибывший был человек среднего роста, в грубой крестьянской одежде: серых брюках, рубашке цвета ржавчины, шапке с козырьком. У него оказалось грубое круглое лицо, с коротким носом, маленькими широко расставленными глазами, тяжёлым подбородком, заросшим тёмной щетиной. В его руке был зажат пергамент, подобный тому, что прочитал Кьюджел.
Кьюджел встал. Вновь прибывший остановился, потом подошёл.
– Ты Зараидес? Если так, то я Фабельн, травник. Ищу заросли дикого лука. Там дальше моя дочь; она вянет, бродит как во сне и не носит больше корзин, поэтому…
Кьюджел поднял руку.
– Ты ошибаешься; Зараидес находится в пещере.
Фабельн хитро сузил глаза.
– А кто же ты?
– Я Кьюджел; подобно тебе, я ищу знаний.
Фабельн кивнул.
– Ты советовался с Зараидесом? Он достоин доверия? И действительно не берет платы, как говорится в надписи?
– Верно во всех подробностях, – ответил Кьюджел. – Зараидес, по-видимому, всеведущ и испытывает радость, передавая знания. Все мои затруднения разрешены.
Фабельн искоса посмотрел на него.
– А чего же ты тогда ждёшь у пещеры?
– Я тоже травник и формулирую новые вопросы, особенно относительно находящихся поблизости богатых зарослей дикого лука.
– Вот как? – воскликнул Фабельн, возбуждённо щёлкая пальцами. – Формулируй тщательно, а пока ты составляешь фразы, я пройду внутрь и спрошу о причине апатии моей дочери.
– Как хочешь, – ответил Кьюджел. – Но если подождёшь немного, я скоро кончу формулировать свой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62