С другой стороны, нельзя нарушать логику времени, и в соответствии с этой логикой все-таки нынешний взгляд на утёсы – первый. Парадокс, подумал Кьюджел, трудная задача! Но что вызывало это странное чувство знакомости, которое он ощутил в обоих случаях?
… Кьюджел отказался от этой темы как не сулящей никакой выгоды и уже начал поворачиваться, когда его взгляд уловил какое-то движение. Он снова взглянул на утёсы, и воздух вдруг заполнился уже слышанной им музыкой – музыкой боли и экзальтированного отчаяния. Кьюджел смотрел в удивлении. Большое крылатое существо в белом пролетело в воздухе над утёсами. Крылья у него огромные, с рёбрами из чёрного хитина, соединёнными серой перепонкой. Кьюджел в благоговейном страхе следил, как оно исчезло в пещере высоко в одном из утёсов.
Прозвенел гонг; откуда он звонит, Кьюджел не смог определить. Отголоски дрожали в воздухе; когда они стихли, неслышная музыка снова стала почти ощутимой. Из долины появилось крылатое существо, оно несло человека, возраст и пол которого на расстоянии Кьюджел не смог определить. Существо повисло над утёсами и выпустило свою ношу. Кьюджелу показалось, что он слышит слабый крик, музыка звучала печально, величественно, благородно. Тело, казалось, медленно падает с большой высоты; но вот оно ударилось о землю у основания холмов. Крылатое существо, выронив человека, скользнуло на утёс, сложило крылья и стояло, как часовой, глядя на долину.
Кьюджел спрятался за скалой. Заметили ли его? Он не знал. Глубоко вздохнул. Этот печальный золотой мир прошлого ему не нравится; чем скорее он отсюда уберётся, тем лучше. Он осмотрел кольцо, которым снабдил его Фарезм, но камень был тусклым, как стекло, никакие искорки не указывали направление к ВСЕОБЩНОСТИ. Этого Кьюджел и боялся. Фарезм ошибся в своих расчётах, и Кьюджел никогда не сможет вернуться в своё время.
Хлопанье крыльев заставило его взглянуть в небо. Он снова прижался в укрытии за скалой. Печальная музыка удалилась, крылатое существо пролетело на фоне солнца и бросило свою жертву к подножию утёсов. Затем с хлопаньем крыльев приземлилось на выступе и вошло в пещеру. Кьюджел встал и, пригнувшись, побежал по тропе в янтарных сумерках.
Тропа вскоре привела к роще, здесь Кьюджел остановился, чтобы перевести дыхание, после этого пошёл осторожнее. Пересёк полосу обработанной земли, на которой стояла пустая хижина. Кьюджел хотел использовать её в качестве убежища на ночь, но ему показалось, что изнутри на него смотрит какая-то чёрная фигура, и он прошёл мимо.
Тропа уводила от утёсов, через холмистую равнину, и как раз перед наступлением темноты Кьюджел подошёл к деревне на берегу пруда.
Приближался он осторожно, но аккуратность и признаки хорошего ведения хозяйства подбодрили его. В парке у пруда стоял павильон, вероятно, предназначенный для музыкантов, мимов и декламации. Парк окружали аккуратные маленькие дома с высокими фронтонами, увенчанными декоративными гребнями. На противоположной стороне пруда располагалось большое здание с красивым фасадом, выложенным эмалированными красными, жёлтыми и синими пластинками. Три высоких гребня служили крышей здания, на центральном, самом высоком, виднелось сложное резное изображение, а боковые поддерживали много сферических голубых фонарей. Перед зданием широкий навес, под ним столики и скамьи на открытом воздухе, все освещено красными и жёлтыми фонарями в форме шаров. За столиками сидели жители посёлка, курили, пили вино, а юноши и девушки исполняли эксцентрический танец, заключавшийся в высоком подбрасывании ног под музыку труб и концертино.
Подбодрённый спокойствием этой сцены, Кьюджел приблизился. Жители деревни относились к типу людей, какие раньше Кьюджелу не встречались. Сравнительно невысокие, с большими головами и длинными беспокойными руками. Кожа оранжевого цвета, глаза и зубы чёрные, волосы, тоже чёрные, свисают вокруг лиц, оканчиваясь у мужчин нитью голубых бусинок, а у женщин волосы взяты в кольца и собраны в сложных причёсках. Мощные челюсти, широкие плоские щеки, длинные большие раскосые глаза, внешние края которых опущены. Носы и уши длинные, эти люди способны шевелить ими, отчего лица их становятся очень живыми и подвижными. Мужчины в чёрных камзолах, коричневых плащах, головной убор представляет собой широкий чёрный диск, чёрный цилиндр, ещё один диск, меньший, и все это окружено позолоченным шаром. На женщинах чёрные брюки, коричневые блузки с эмалированным диском на животе, к каждой ягодице подвешен искусственный хвост из зелёных или красных перьев, возможно, показатель их брачного статуса.
Кьюджел вышел на свет фонарей; все разговоры смолкли. Носы застыли, взгляды устремились к нему, уши изогнулись в любопытстве. Кьюджел улыбался направо и налево, в вежливом, включающем всех приветствии взмахивал руками и сел у пустого столика.
За различными столиками начались возбуждённые разговоры, слишком тихие, чтобы Кьюджел их услышал. Вскоре один из стариков подошёл к столику Кьюджела и произнёс фразу, которую Кьюджел не понял, потому что устройство Фарезма ещё не набрало достаточного материала для преобразования значений. Кьюджел вежливо улыбнулся, беспомощно развёл руками. Старик сказал ещё что-то, более резко, и снова Кьюджел показал, что не понимает. Старик неодобрительно резко кивнул и отвернулся. Кьюджел жестом подозвал хозяина, указал на хлеб и вино на соседнем столике и выразил желание, чтобы ему принесли то же самое.
Хозяин задал вопрос, который, несмотря на его непонятность, Кьюджел истолковал. Он показал золотую монету, и хозяин удалился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62