Боже мой... Где я? Что со мной?
Лиза застыла в дверях, ощущая неприятное прикосновение ночной рубашки к
своему телу.
Ей вдруг захотелось кинуться прочь, сорвать с себя эту тонкую, несвежую
одежку, вскочить под теплый душ.
Ощущение облепившей ее со всех сторон нечистоплотности буквально
ворвалось в сознание, заставив содрогнуться, но... вместо того чтобы кинуться
прочь, она подошла к Сергею, положила руки ему на плечи и склонилась,
уколовшись щекой о безобразную щетину на его лице.
— Сереженька, милый, кушать пора, — нежно проворковали ее губы. — Утро
уже.
Дьявол!.. Меня сейчас вырвет... Что за... Этот внутренний вскрик
родился и тут же угас. Пальцы сами нашли разъем нейросенсорного шунта и
выдернули его из височной области.
Сергей вяло зашевелился, его пальцы судорожно сжались. Потом он открыл
глаза и вперился в Лизу мутным взглядом, в котором поначалу не угадывалось ни
единого проблеска сознания.
— Что? — наконец сумел выдавить он. — Что случилось?.. — Слова выходили
из его горла в виде прерывистого шепота. — Что тебе нужно?..
Лиза, прищурясь, смотрела на него.
— Завтракать пора! — резко произнесла она. — Пойдем. Посмотри, на кого
ты похож.
Слова срывались с ее губ тяжело, осознанно, и Сергей вздрогнул, приходя
в себя. Видимо, подобное поведение Лизы поразило его.
— Ты... с ума сошла? — Его взгляд наконец прояснился, вероятно, из-за
безмерного удивления, вызванного ее словами.
— Что тебя так задело? — Лиза ощущала себя в этот момент так, будто шла
по грудь в. воде, против течения, сопротивляясь какому-то непонятному напору
чуждой воли, которая пыталась смять, скомкать ее внезапно проснувшееся
самосознание.
— Ты... Ты не можешь так разговаривать со мной!..
— Могу. И буду, — упрямо ответила она, встряхнув его за плечи. —
Очнись, Сережа! — Лиза предприняла еще одну попытку ткнуть его носом в
реальность. В ее душе, несмотря на непонятную абсурдность ситуации, жила
уверенность, что этот человек ей действительно дорог, она на самом деле любила
его, но... — Приведи себя в порядок, — попросила она, отвечая на немой,
изумленный взгляд Сергея. — Нам нужно поговорить.
* * *
Разговора у них, естественно, не получилось.
К этому роковому дню Сергей уже прочно сидел на виртуалке, и восприятие
реального мира давалось ему с трудом.
Лиза чувствовала себя не лучше: словно и она вместе с ним провела
несколько месяцев собственной жизни в сладком мире романтических грез.
Память о их встрече с Сергеем, коротком, бурном, сумасшедшем
знакомстве, свадьбе, случившейся спустя несколько дней, — странной свадьбе, на
которой присутствовали всего двое постоянно ухмыляющихся, косящихся в ее
сторону друзей Сергея, — память об этом никуда не делась, она жила в сознании
Лизы, но все, абсолютно все предстало вдруг в ином, неприятном свете...
...Лиза сидела на кухне, за этим самым столом, болезненно переживая
свое новое мироощущение, когда Сергей, пошатываясь после нескольких бессонных
суток, вошел туда, ожег ее пустым, полубезумным взглядом и сел напротив
совершенно обессиленный.
Его щетина уже начала курчавиться, напоминая. короткую, выросшую
беспорядочными клоками бороду, глаза глубоко запали, под ними лежали
черновато-синие тени.
Взяв стоявший на столе кувшин с водой, он принялся жадно пить, дергая
кадыком. Лиза смотрела на него, и жалость в ее душе боролась в этот момент с
отвращением. Ей вдруг показалось странным, ужасным то, что именно с этим
человеком связаны все самые чистые, нежные воспоминания последних месяцев.
Или это был сон? Тяжкий бредовый сон?
Нет. Она не могла ответить, откуда в ней появилась такая неколебимая
уверенность, но не было сомнений: они действительно жили, любили друг друга в
этой реальности.
Значит, каверза, неправильность заключена в ее сознании?
— Сергей, объясни мне, что происходит? — Голос Лизы вдруг осип, лишился
своей резкости, раздраженности, теперь в нем слышались испуг и растерянность.
Он поставил кувшин на стол, потянулся за сигаретой. Глубоко запавшие
глаза Сергея на мгновение блеснули прежней живостью. Лиза вздрогнула. Да, это
был его взгляд, проницательный, чуть насмешливый, ироничный.
— А что, собственно, происходит? — устало переспросил он. Искра во
взгляде мелькнула и погасла, оставив перед ней совершенно другого Сергея:
опустив плечи, напротив сидел не человек, а наполовину высосанная, изможденная
его оболочка.
— Почему тут все так... грязно, убого, зачем ты торчишь в виртуалке,
что случилось с нами?! — Лизе было страшно, она поняла, что запуталась,
заблудилась в своих ощущениях и уже, не может отличить правду от лжи. Истерика
еще не началась, но уже подкатывала к горлу щемящими спазмами.
— Ну, насчет грязи, это ты спроси у себя... — отмахнулся от ее вопроса
Сергей. — А что касается остального... — Он с трудом сфокусировал свой взгляд
на Лизе, и в его глазах опять проскользнуло безмерное удивление. — Знаешь,
разнообразие — это, конечно, здорово, но не надо перегибать, договорились? Я
работаю, а ты, похоже, стала вдруг вольно трактовать свои обязанности, милая.
Лизу покоробило от этих слов и его грубого, пренебрежительного тона.
— А в чем заключаются мои обязанности? — резко осведомилась она.
Сергей лишь устало отмахнулся:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17