На компьютерном терминале трепетно заморгал огонек вызова.
Она буквально остолбенела.
После первого сигнала индикатор погас, но зато рядом в маленьком окошке
вдруг вспух зеленоватый график, отражающий работу включившейся аудиосистемы
терминала.
— Да? — раздался в трубке ровный, приветливый, до боли знакомый голос
матери, и синусоиды на терминале взметнулись, графически отражая тембр ее
голоса. — Лиза, это ты?
Бессилие липкой, одуряющей волной вдруг накатилось на нее.
Выключив телефон, Лиза подняла руки к лицу, чувствуя, что вот-вот
разрыдается, и только в этот момент заметила, что весь рукав до самого локтя,
пропитан кровью.
Господи, еще и поранилась об эту чертову дверь... — подумала она.
Бледный рассвет занимался над городом.
Серая полоска, предвещавшая скорое утро, уныло прорисовывалась над
иззубренной стеной темных небоскребов...
...В первый момент Лиза не сумела даже испугаться вида собственной
крови, хотя еще вчера зрелище окровавленного, распоротого наискось рукава
блузки ввергло бы ее в шок.
Вчера... Это слово вдруг потеряло всякий смысл, стало горьким,
ненужным. Компьютерный терминал высился на фоне окна темной уступчатой массой,
зловеще подмигивая ей изумрудным индикатором резерва питания, а Лиза,
машинально зажав рану, в немом оцепенении смотрела на него, словно тот
действительно был живым, и ледяной ужас все ближе подкрадывался к сердцу, грыз
его, низводил разум до состояния полной прострации. Ей все сильнее хотелось
закричать, дико, безудержно, в голос... кинуться прочь, но ослабевшие ноги
словно приросли к полу.
Нет!.. — Эта мысль, отрицание, больше походила на истошный внутренний
крик. — У меня есть прошлое, есть детство, есть мама, Сережа, есть...
Не было у нее ничего...
Сергей умер. Ее детство лежало в памяти тусклой чередой полустертых
стоп-кадров, мать на поверку обернулась аудиосистемой компьютерного
терминала...
Не было ни прошлого, ни будущего, ни настоящего.
Ей стоило огромных усилий сбалансировать в этот момент на грани
сумасшествия, унять отвратительную внутреннюю дрожь.
Медленно, с опаской она приблизилась к терминалу сетевого компьютера,
коснулась испачканным в крови пальцем сенсора активации, и матово-черный
дисплей, в глубинах которого жило ее смутное отражение, внезапно просветлел, но
вместо привычных виртуальных атрибутов сервисной оболочки операционной системы
она увидела лишь фоновое свечение да короткую, неприятно моргающую строку
текстового сообщения:
«Извините, в доступе отказано. Данный терминал заблокирован для внешних
пользователей».
Коротко и ясно.
Она присела на пустой, пыльный подоконник, глядя на сереющую внизу
панораму окраинных городских кварталов.
Трудно описать ад, который воцарился сейчас в ее душе.
Гробовая тишина пустой, нежилой квартиры угнетающе давила, обволакивала
Лизу будто саван, даже отдаленные звуки скандала, под аккомпанемент которых она
взламывала дверь, почему-то утихли.
Мама...
Ее губы и подбородок предательски дрогнули.
Как много мы начинаем понимать, лишь окончательно потеряв... Значение
скольких вещей кажется обыденным, само собой разумеющимся, пока они вдруг не
исчезнут из жизни, однажды и навсегда, Безвозвратно.
Почему она никогда не навещала мать? Кому понадобилось это ее душевное
равновесие, лжеуспокоенность, возникающая от неизменно приветливого голоса в
трубке? Кто все это время играл на струнках ее души, внушая иллюзию
полноценности? Что на самом деле стало с мамой? Где она сейчас? Почему ее
подменили этим компьютерным терминалом?
Протез... Это должно быть протез... Имплантированная память... —
отчаянно думала Лиза, цепляясь за спасительную мысль. — Я, наверное, забыла
что-то важное, значительное, быть может, я побывала в аварии, автокатастрофе? —
Она готова была думать о чем угодно, принять любые допущения, лишь бы
избавиться от этой страшной, сдавливающей сердце, зловещей неопределенности.
...Пока она сидела на подоконнике, подавленная, растерянная, полная
дурных предчувствий, страхов и противоречий, над городом уже вовсю разгорелся
рассвет. Далеко у линии горизонта облака тронул утренний багрянец восходящего
солнца, начинался новый день, и вскоре миллионы людей должны были пробудиться,
выйти на улицы, а среди них и лейтенант Морган, который сегодня будет занят
решением ее судьбы.
Не буду я отвечать на его вопросы, пусть он сначала ответит на мои... —
с непонятной внутренней озлобленностью подумала Лиза о Моргане, покосившись при
этом на терминал компьютера, который по-прежнему казался мертвее мертвого.
Ровный свет пустого монитора, никакого намека на обычную сервисную
оболочку, ничего.
Его операционная система была кем-то сознательно заблокирована, и все
же он начинал работать, оживал в том случае, если был набран соответственный
телефонный номер.
Чтобы окончательно убедиться в этом, Лиза еще раз воспользовалась своим
мобильным коммуникатором.
Ровный голос матери ответил ей, больно уколов сердце.
Ладно... — Ее вдруг охватила долгожданная, холодная злость. — Я все
равно узнаю правду... какой бы горькой для меня она ни оказалась.
* * *
В коридоре этажа навстречу Лизе шла пожилая, опрятно одетая женщина.
— Извините.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17