Дождь прекращаться не собирался, что наводило на мысль об укрытии. Однако прямая как стрела дорога позволяла видеть, что по меньшей мере на протяжении ближайших пяти кай впереди нет ничего, кроме все тех же оград и прибитых дождем лугов. После выезда из Фритауна я не приметил ни одного хутора, не говоря уж о придорожной харчевне. Овцы, правда, в отдалении виднелись, а стало быть, местность оставалась обитаемой. Только вот жители ее почему-то предпочитали держаться подальше от дороги.
Эта мысль заставила меня поежиться.
Гэрлок заржал и встряхнул гривой.
– Понимаю, приятель… Сыро и холодно. Но вот ведь беда, укрыться-то негде.
Пони фыркнул.
– Негде, дружище. Честное слово, негде.
И мы потащились дальше.
Встречных карет больше не попадалось. На дороге оставались лишь мы да льющаяся с неба непрерывным потоком вода. Наконец, когда плащ на моих плечах промок насквозь, а дождь все же унялся, превратившись в холодную взвесь тумана, на краю пустынной равнины замаячил пологий холм. По обе стороны дороги появились редкие сосенки, каменные ограды вконец развалились, а на вершине невысокого холма обнаружились руины – остатки некогда большой фермы или усадьбы.
Присутствия хаоса здесь не ощущалось. Я чувствовал лишь давность и… может быть, печаль. Хотя, узнай об этом отец, Кервин или Тэлрин – любой из них прожужжал бы мне все уши, втолковывая, что факт наличия или отсутствия гармонического или хаотического начала не должен иметь эмоциональной окраски. К счастью, Гэрлок не имел склонности вдаваться в подобные тонкости.
Дальше местность стала более дикой. Огороженные луга окончательно сменились лесами – преимущественно сосняком. Изредка, чаще у подножия холмов, встречались серые дубы – их листва была уже тронута желтизной.
И тут я вновь поежился. Во всем этом унылом пейзаже не было решительно ничего необычного, но затяжные дожди имели не вполне естественную причину. С чего это мне втемяшилось – сказать не берусь. Никаких признаков хаоса поблизости не ощущалось. Но избыточная влажность явно была не натуральной.
Правда, вода при этом оказалась совершенно обыкновенной. Гэрлок с удовольствием пил из маленьких ручейков, а вот к тощей травке выказал полнейшее равнодушие. Я сидел, покачиваясь, в седле и жевал прихваченный с собой в дорогу хлеб.
Неестественное впечатление производила и сама дорога. Хотя – что в ней особенного? Где возможно, идет прямо, где приходится – слегка изгибается, а кое-где и приподнимается над уровнем местности. Но вот ведь – даже когда она пошла сквозь все более высокие холмы, ширина ее осталась прежней. Склоны по обе стороны казались как будто срезанными под плавным углом. Ни тебе нависающих выступов, ни валунов… Ну конечно!
Мне захотелось ударить себя по лбу. Ну конечно! Чародейская дорога! Магистра Трегонна упоминала о существовании в Кандаре таких трактов, но слушал-то я ее в пол-уха.
Поняв, ЧТО должно находиться в глубине, я почти физически ощутил под слоем глины плотно уложенные белые камни.
Уже темнело, и дорога шла под уклон, когда впереди появились беспорядочно разбросанные огоньки. По моим прикидкам, это могли быть огни Хрисбарга.
В трех или четырех кай от города дорога разделилась. Правое ответвление было помечено столбом с высеченными на нем стрелой и буквами «ХСБГ». Левое – по существу, продолжение главной прямой дороги – уводило к отдаленной гряде холмов и пропадало в темноте, где не было ни огней, ни какого-либо иного признака жилья. О том, что здесь вообще кто-то ездил, свидетельствовали лишь следы колес.
После поворота на Хрисбарг тракт сделался совершенно раскисшим, а пересекавшие его то здесь, то там ручьи приходилось одолевать чуть ли не вброд. Честное слово, я едва не пожалел о мрачной, но ровной и твердой чародейской дороге. Особенно когда вновь стал накрапывать дождь.
Гэрлок, откликнувшись на мои мысли, подал голос.
– Во всем ты прав, приятель, но есть ли у нас выбор?
По этому поводу пони предпочел отмолчаться.
Первые хижины, до которых мы добрались, оказались темными и покинутыми развалюхами. Потом показались дома – они стояли под крышами, но явно были заброшены. И наконец под копытам Гэрлока захлюпала тщательно взболтанная грязь центра города.
Главная улица Хрисбарга представляла собой полосу вязкой глины с почти равномерно чередующимися глубокими лужами. Ничего, хотя бы отдаленно напоминающего мостовую и придорожные канавы, не было и в помине. К дверям лавок вели деревянные сходни. Крыльцо и коновязь имелись лишь у немногих, большинство обходилось несколькими положенными наклонно досками.
Даже в сумраке и мороси я отметил убожество плотницкой работы: и материал был никудышный, и сколочено все кое-как.
Гэрлок фыркнул и встряхнул гривой, обдав брызгами мой плащ и физиономию. В моем потаенном поясном кошеле имелось несколько серебреников – этого должно было хватить на ночлег в гостинице для меня и стойло в конюшне для Гэрлока. После такого денька мы оба нуждались в отдыхе.
Перед одной или двумя лавками горели масляные лампы, но уличных фонарей как таковых в Хрисбарге не водилось. Что, учитывая своеобразие здешних улиц, создавало некоторые затруднения даже для меня, с моим превосходным зрением.
Гэрлок снова фыркнул.
– Конечно, дружок, ты совершенно прав. Мы поищем гостиницу… или что тут может за нее сойти.
Говоря это, я озирался по сторонам и таращил глаза, пытаясь высмотреть столб с указателем дороги на Хаулетт. Конкретных сведений и полезных указаний Братство надавало мне – что кот наплакал. Надо, мол, провести год в Кандаре и проехать через Хаулетт в лежащие за ним земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152