Видишь, у меня просто уйма всяких причин.
Она вздохнула:
– Как ты думаешь, что со мной будет?
– Не знаю.
Кристал бросила взгляд вниз, на черный гранит, мостивший дорогу к пирсу. Ограда, на которой сидели мы, была сложена из того же камня.
– Сомневаюсь, чтобы мне суждено было остаться жить на Отшельничьем.
Странно, но мне относительно нее казалось то же самое. Но почему мне так казалось, у меня не было ни малейшего представления. А потому я предпочел откликнуться вопросом:
– И что же ты собираешься делать?
Она не ответила. Повисла тишина, которую через некоторое время нарушил детский крик:
– Отдай! Он мой!
Из-за склада выбежала державшая что-то в руке девчушка. За ней гнался мальчик, повыше ее ростом и поплотнее.
– Отдай….
Девочка остановилось перед закрытой рыночной конторой. «Интересно, – сразу подумалось мне, – а как в выходные дни торговцы арендуют места, получают разрешения на торговлю или что там им требуется?..»
– Ладно, – сказала девочка, – забирай свой дурацкий кораблик. Пошли лучше на пристань.
– Сама иди. А я пойду домой, – мальчуган сунул игрушечный корабль в свой почти пустой заплечный мешок.
– Ну давай, ну сходим, – с улыбкой настаивала рыжая девчонка.
– Я домой.
– Ну на минуточку?
– Ну… ну ладно. Но там же ничего нет, кроме той скорлупки.
– Ну и что?
Парочка прошла мимо нас с Кристал, рассеянно скользнув по нам глазами. Девочка, чуть ли не подпрыгивая, тянула увальня за собой.
– Пошли и мы, – неожиданно для самого себя сказал я. Просто почувствовав, что нам это нужно.
Кристал недоуменно подняла на меня глаза.
Я пожал плечами, и, будучи совершенно не в состоянии что-либо объяснить, лишь повторил, как та девчушка:
– Ну давай, ну сходим.
И мы пошли. К ужину ни она, ни я не вернулись.
К концу лета наметились кое-какие улучшения.
Дальнейшие занятия с посохом убедили меня в правоте Деморсала: пока я сосредотачивался на защите, все получалось совсем неплохо – я успешно отбивался даже от Гильберто. Потом меня стали учить защищаться посохом от клинков, что оказалось занятным. Я решительно не представлял себе, с чего бы меченосцу нападать на человека с посохом, но Гильберто заверил, что во внешнем мире бывает и не такое. Мне оставалось только принять это на веру.
Я рассчитывал, что он снова устроит мне поединок с Тамрой и уже предвкушал, как собью с нее спесь, но Гильберто вместо этого объявил, что по части посоха или дубинки я усвоил все необходимое и теперь мне надо учиться владеть клинком.
Это оказалось куда труднее. Рубцы от ударов деревянных мечей покрывали, наверное, каждый дюйм моего тела. Однако первые успехи появились довольно скоро. Памятуя о словах Деморсала, я сосредотачивался преимущественно на том, чтобы сплетать клинком непроницаемую защиту. Конечно, это не уберегло бы меня при столкновении с настоящим Мастером меча, но я ставил перед собой иную цель: научиться обороняться от заурядных грабителей. Однако, едва дело пошло на лад, как Гильберто потребовал, чтобы я освоил также приемы нападения.
– Это еще зачем? – с испугом спросил я.
– Бывает, что нападение представляет собой форму защиты. Но чтобы твое тело само чувствовало такие моменты, твои навыки должны быть доведены до автоматизма.
Пришлось учиться колоть и рубить мечом, а в качестве передышки Мастер позволял мне подраться на посохах с Кристал, Мартеном и Дорте. Больше для их пользы, на тот случай, если у них под рукой не окажется ничего, кроме палки. Это было довольно интересно, хотя прорваться сквозь мою защиту и коснуться меня удавалось, да и то нечасто, одной Кристал. Я, само собой, почти не атаковал, но время от времени все же ухитрялся огреть кого-нибудь из них посохом.
Кристал при этом смеялась, Миртен же становился похожим на разъяренного быка:
– Думаешь, это так забавно?! – ревел он, но когда я реагировал на это ухмылкой, ухмылялся и сам;
– Ладно, наш юный магистр. Хоть ты и молодой старичок, но все равно славный парнишка…
Это ж надо так сказануть? Ну какой я ему, спрашивается, «славный парнишка»? А уж паче того «магистр»?
Но во всем, кроме физических упражнений, дела если и не ухудшались, то и никак не радовали. Магистр Трегонна закончила свой курс, и ее сменил улыбчивый мужчина по имени Леннерт, с первого же урока затеявший с нами дискуссию по теории гармонии. Это ж с ума сойти! По теории! Ну кому в целом свете может быть дело до таких высоких материй?!
Однако этому магистру Леннерту дело, похоже, было, и он всячески пытался заинтересовать своей теорией всех нас, особенно почему-то меня и Тамру. Тамра сладко улыбалась и задавала вежливые вопросы.
– Значит ли это, что маг хаоса прибегает также к силе гармонии? – спрашивала она медоточивым голоском, подаваясь по направлению к нему на своей серой подушке.
Неизвестно, откуда она себе эту подушку взяла. Все прочие сидели на коричневых, но ей, стервозе, лишь бы выделиться.
– Вот именно! – радостно восклицал Леннерт, тогда как меня просто воротило от ее слащавого притворства. – Даже для того, чтобы манипулировать хаосом, необходимо совершать некие упорядоченные действия, каковые, по существу, являются проявлением гармонии. Таким образом, само существование мага хаоса предполагает наличие фундаментального конфликта.
Выходит, ему не обойтись без внутренней борьбы? – спрашивала Тамра – разумеется, чтобы неизвестно зачем подыграть магистру: столь элементарный вывод напрашивался сам собой.
– …Вот почему, – разливался соловьем Леннерт, – жизнь Мастеров хаоса весьма коротка, если только они, что доступно лишь немногим, не продлевают свое существование искусственно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152