– Лейн отбросил ручку. – Не подумай, что я тебе не рад, но скажи, почему ты обосновался в моем кабинете?– Мы совсем не разговариваем, – смущенно сказал Толлер.– Вот как? О чем же ты хочешь поговорить?– Все равно о чем. Может быть, осталось мало… времени. – Толлера осенило. – Ты мог бы рассказать мне о своей работе.– Толку от этого не будет, ты не поймешь.– Но все-таки мы бы поговорили. – Толлер встал и положил фолиант на место. Он уже шел к двери, когда Лейн заговорил.– Прости меня, Толлер, ты совершенно прав. – Он виновато улыбнулся. – Понимаешь, я начал эти исследования больше года назад и хочу закончить их до того, как меня отвлекут другие дела. Но, возможно, это не так уж и важно.– Наверно, важно, раз ты все время с этим возишься. Я не буду тебе мешать.– Подожди, не уходи, – быстро сказал Лейн. – Хочешь увидеть одно удивительное явление? Вот, следи! – Он взял маленький деревянный диск, положил его плашмя на лист бумаги и обвел чернилами. Потом сдвинул диск и обвел его так, что новая окружность касалась первой; затем повторил эту процедуру еще раз. В итоге получился ряд из трех соприкасающихся окружностей. Опустив на дальние края ряда по пальцу, он сказал:– Здесь ровно три диаметра, так?– Да, – с беспокойством сказал Толлер, не зная, все ли он понял.– Теперь переходим к удивительному. – Лейн пометил обод диска чернильной черточкой и поставил его на стол вертикально, тщательно совместив черточку с краем чертежа. Бросив взгляд на Толлера, он убедился, что тот внимательно следит за ним, и медленно покатил диск через нарисованные окружности. Черточка на ободе поднялась по плавной кривой и опустилась на дальний край чертежа.– Демонстрация окончена, – объявил Лейн. – Это часть того, о чем я пишу.Толлер недоуменно моргнул.– О том, что окружность колеса равна трем диаметрам?– О том, что она в точности равна трем диаметрам. Это весьма грубый опыт, но если мы измерим с большей тщательностью, отношение все равно окажется равно трем. Разве этот удивительный факт не поражает тебя?– С какой стати? – все более недоумевая, сказал Толлер. – Если уж оно так – значит так.– Да, но почему оно равно точно трем? Из-за этого, а еще из-за того, что у нас двенадцать пальцев, целые области вычислений делаются до смешного простыми. Это какой-то подарок природы!– Но… ведь так было всегда. Разве может быть иначе?– Теперь ты приближаешься к теме моего исследования. А что, если существует некое другое… место… где это отношение равно трем с четвертью или, допустим, всего двум с половиной? Собственно, оно может выражаться и вообще иррациональным числом, от которого у математиков разболелись бы головы.– Некое другое место, – повторил Толлер. – Ты имеешь в виду другую планету? Вроде Дальнего Мира?– Нет. – Лейн взглянул на Толлера прямо и вместе с тем загадочно. – Я имею в виду иную вселенную, в которой физические законы и постоянные величины отличаются от известных нам.Толлер вперился взглядом в брата, пытаясь преодолеть выросший между ними барьер.– Это все очень интересно, – ответил он. – Понятно, почему исследование занимает у тебя так много времени.Лейн громко рассмеялся и, выйдя из-за стола, обнял Толлера.– Я люблю тебя, братишка.– И я тебя люблю.– Хорошо. Слушай, я хочу, чтобы, когда приедет Леддравор, ты помнил следующее. Я убежденный пацифист, Толлер, и я старательно избегаю насилия. То, что я не могу тягаться с Леддравором, не имеет значения. Я вел бы себя точно так же, если бы поменялся с ним статусом и физической силой. Леддравор и ему подобные – люди прошлого, а мы представляем будущее. Поэтому обещай, что не станешь вмешиваться, как бы Леддравор ни оскорблял меня, и позволишь мне самому вести свои дела.– Я стал другим человеком, – сказал Толлер, отступив на шаг. – И потом, Леддравор может оказаться в хорошем настроении.– Дай мне слово, Толлер.– Даю. И в моих интересах не ссориться с принцем. Я хочу стать пилотом небесного корабля. – Толлер сам был шокирован своими словами. – Лейн, почему мы так спокойно это принимаем? Нам только что сказали, что Миру конец… и что некоторым из нас предстоит лететь на другую планету… а мы занимаемся обычными делами, как будто так и надо. Чепуха какая-то.– Это более естественная реакция, чем ты себе представляешь. И потом, миграция – пока всего лишь вероятность, она может и не состояться.– Зато война с Хамтефом состоится.– За это отвечает король, – неожиданно резко возразил Лейн. – Ко мне это не относится. А теперь я вернусь к работе.– А я пойду посмотрю, как там мой хозяин.Толлер шел по коридору к центральной лестнице и думал, почему Леддравор решил приехать в Квадратный Дом, а не к Гло, в гораздо более удобную Зеленогорскую Башню. В переданном из дворца по солнечному телеграфу послании сообщалось лишь, что принцы Леддравор и Чаккел прибудут в дом до малой ночи для предварительного технического совещания. Немощный Гло получил указание также приехать на встречу с ними. Вечерний день близился к середине; вероятно, Гло уже начал уставать, причем попытки скрыть свою немощность еще больше подрывали его силы.Толлер спустился в холл и свернул в гостиную; он оставил там магистра под присмотром Феры. Фера и Гло отлично ладили друг с другом, и – как подозревал Толлер – не вопреки, а благодаря низкому происхождению и неотесанности его женушки. С помощью таких фокусов Гло любил продемонстрировать окружающим, что его не следует считать заурядным затворником-ученым.Он сидел за столом и читал маленькую книжку, а Фера стояла у окна и разглядывала сетчатую мозаику неба. Она надела простое платье из одного куска бледно-зеленого батиста, которое подчеркивало ее статную фигуру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96