Это был Джихейт. Он метался в лихорадке, его руки беспомощно скребли пол, и весь его вид свидетельствовал о запущенном птертозе.Ожидая, пока отвяжут дирижабль, Далакотт сунул руку в карман и нащупал странный безымянный предмет, который нашел несколько десятилетий назад на берегу Бес-Ундара. Большой палец генерала описывал круги по зеркальной, отполированной многолетними поглаживаниями поверхности. Далакотт пытался свыкнуться с чудовищными событиями последних девяти дней, и никакая статистика не могла передать его душевную боль.Хэлли умер до исхода малой ночи своего совершеннолетия. Джихейт и Ондобиртр пали жертвами новой страшной формы птертоза к концу того же дня, а на следующее утро Далакотт нашел Конну в ее комнате; она тоже умерла от птертоза. Так он впервые столкнулся с заразной формой птертоза, а когда узнал о судьбе гостей празднества, у него помутилось в голове. В ту же ночь смерть настигла тридцать два человека из сорока, включая детей. И на этом ее наступление не остановилось. Население деревушки Клинтерден и ее окрестностей в три дня сократилось с трехсот до пятидесяти человек. После этого яд невидимого убийцы, по-видимому, утратил силу, и начались похороны.Воздушный корабль освободили от пут, гондола слегка накренилась и качнулась. Далакотт пододвинулся ближе к бортовому иллюминатору и в последний раз посмотрел вниз на знакомую картину: домики с красными крышами, сады и полоски полей. За безмятежным фасадом крылись необратимые перемены. Неизменная солдатская выправка генерала полагала скрыть то, что за девять дней он сам стал стариком. Мрачная апатия, потеря оптимизма – то, чему Рисдел никогда в жизни не поддавался, овладели им, и генерал впервые понял, что значит завидовать мертвым. Часть IIИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ ПОЛЕТ Глава 6 Опытный оружейный завод располагался на юго-западной окраине Ро-Атабри в старом фабричном районе Мардаванских Набережных.Район находился в низине, и его даже пытались осушить, проведя канал, который за чертой города вливался в Боранн. Столетия промышленного использования сделали почву Мардаванских Набережных местами совершенно бесплодной, хотя кое-где на пустырях торчали высокие сорняки неприятного цвета, которые питались тем, что сочилось из древних сточных колодцев и скотомогильников.Глубоко просевшие колеи связывали многочисленные фабрики и склады, а за ними укрывались ветхие жилища, в окнах которых редко светились огни.В этом окружении вполне уместно смотрелась опытная станция с кучей мастерских, сараев и запущенных одноэтажных контор. Даже на стенах конторы начальника традиционный колкорронский ромбический узор едва проглядывал из-под многолетнего слоя грязи.Толлера Маракайна эта обстановка удручала. Когда он просил назначения сюда, то плохо представлял себе работу отдела Разработки вооружений. Он ожидал увидеть что-то вроде открытой всем ветрам лужайки, а на ней меченосцев, от зари до зари испытывающих новые типы клинков, или лучников, придирчиво оценивающих многослойные луки и наконечники стрел из новых материалов.Нескольких часов на Набережных оказалось достаточно, чтобы Толлер узнал: под руководством Боррита Харгета новое оружие почти не разрабатывается, а большая часть фондов расходуется на попытки создать материалы, способные заменить бракку в зубчатых передачах и других деталях машин. Толлеру в основном приходилось смешивать различные волокна и порошки со всякими смолами и отливать из этих композитов опытные образцы разных форм.Ему не нравился удушливый запах смолы, не нравилась монотонность работы, тем более что в глубине души он считал весь проект пустой затеей. Ни один из созданных на станции композитов не выдерживал сравнения с браккой – самым твердым и стойким материалом на планете. И если природа так любезно предложила идеальный материал, какой смысл искать другой?Однако, не считая того, что Толлер иногда ворчал на Харгета, работал он усердно и старательно, так как твердо решил доказать Лейну, что он тоже ответственный член семьи. Женитьба на Фере – с единственной целью досадить жене брата – неожиданно помогла ему, придав солидности.Сначала Толлер предложил Фере четвертую ступень – временную, непостоянную, когда муж может разорвать брак в любой момент, но у той хватило терпения продержаться до статуса третьей ступени. Теперь они были связаны на шесть лет.Это произошло уже пятьдесят дней назад. Толлер надеялся, что Джесалла изменит отношение к нему и к Фере. Но если какие-то изменения и произошли, то только в худшую сторону. Замечательный аппетит Феры и ее склонность побездельничать раздражали и оскорбляли вспыльчивую властную Джесаллу, а Толлер никак не мог заставить Феру изменить привычки. Она заявляла, что имеет право быть такой, какая есть, и не обязана потакать чьим-то прихотям. А Толлер считал, что имеет право жить в фамильном доме Маракайнов; и хотя Джесалле был нужен только предлог, чтобы выселить их из Квадратного Дома, Толлер из чистого упрямства удерживался от поисков другого пристанища.Однажды утренним днем Толлер размышлял о своих семейных делах, гадая, долго ли еще удастся поддерживать неустойчивое равновесие, когда в сарай, где он отвешивал нарезанное стекловолокно, вошел Харгет.Харгет был тощий суетливый человек сорока с небольшим лет, и все у него – нос, подбородок, уши, локти, плечи, – казалось, состояло из острых углов. Сейчас он суетился сильнее, чем обычно.– Пошли, Толлер, – позвал он, – нужны твои крепкие мускулы.Толлер отложил совок.– И что я должен делать?– Ты вечно жалуешься, что тебе не дают работать с военными машинами, так вот тебе случай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96