На нем был великолепно сшитый костюм, разительно контрастировавший с грубыми манерами. Он проталкивался сквозь толпу с бесцеремонностью, которая возмущала многих окружающих.
Вдруг он остановился возле хорошенькой женщины. В толпе невозможно было заметить, что именно произошло, но женщина отшатнулась, а её спутник, молодой брюнет, сделал шаг к Форду.
Так вот как все должно начаться!
Миллер оставил свой пост и стал поспешно пробиваться сквозь толпу. Подойдя к Форду сзади, он схватил его за запястье, пока тот не успел сообразить, что происходит.
– Вон отсюда! – прошипел он Форду прямо в ухо. – Один звук, и я тебе сломаю руку.
Молодая пара не успела даже отреагировать, а Миллер и Форд уже исчезли в толпе гостей. Они остановились за одной из колонн, но руку гангстера Миллер все ещё не отпускал. Форд быстро сунул руку в правый карман. В ту же минуту Джек Брэди выхватил у него металлический кастет, которым тот хотел ударить Миллера.
– Не мой ли это старый друг Чарли Форд? – насмешливо поинтересовался он.
В глазах Форда сверкала бешеная жажда крови. Когда Миллер обернулся и окинул взглядом толпу, он увидел, что прочие незваные гости потянулись к двери.
– О, крысы бегут с тонущего корабля, – хмыкнул Брэди. – Как это не по товарищески!
Они втащили Форда в кабинет Лазара. Миллер втолкнул его в кресло.
– Кто вас нанял?
– Так я вам и сказал!
Брэди небрежно поиграл кастетом.
– Чарли, вы ввязались в опасную игру. Тем, кто был под судом, запрещено любое оружие. Это вам наверняка известно. Можете загреметь на полгода.
– Мелко плаваешь, парень, – Форд обернулся, когда в комнату с озабоченным видом вошел Лазар. – Так это ты – хозяин, да? – Он грубо расхохотался. – Позвать полицию! До большей глупости не додумался? С тобой покончено, мой дорогой. Надеюсь, ясно? Тебе крышка.
– Замолчите, наконец, – набросился на него Миллер. И, глядя на часы, добавил: – Джек, мне надо идти, у меня встреча. Сумеете доставить его в тюрьму?
– С радостью.
Брэди стащил Форда со стула и вывел через боковую дверь.
Миллер обратился к Лазару:
– Не обращайте внимания на угрозы этого подонка, Чак. Мы неплохо начали. Теперь они не скоро у вас появятся.
– Конечно, я уверен, – кивнул Лазар, однако в глазах его застыли забота и сомнение. Миллер знал, что Чак ему не поверил.
Когда Миллер вошел в вестибюль бара «Ромни» на Гаскойн-сквер, там было пусто. Ни следа Хэрриет. Подойдя к бару, он сел на высокий табурет так, чтобы видеть дверь. Заказал порцию виски, закурил. Взглянул в зеркало – и заметил Хэрриет, появившуюся у него за спиной. На ней было строгое черное платье для коктейлей, а сверху – просторный жакет цвета зеленых яблок. Она показалось ему очень милой.
С приветливой улыбкой на лице она спросила:
– Я не опоздала? – и села на соседний табурет.
– Нет, я пришел слишком рано. Хотите выпить?
– Охотно. Сухой «мартини».
– Концерт понравился?
– Великолепно. «Рюи Блаз» Мендельсона и фортепьянный концерт Моцарта. Вы любите классическую музыку?
– Некоторые вещи. Но в целом я предпочитаю хороший джаз. Как дела у вашего отца?
– Хорошо. Очень хорошо, – опустив глаза в стакан, она вздохнула. – Я должна вам кое в чем признаться. Я заманила вас сюда обманом.
– Так вы не хотели поговорить со мной?
– Нет, я надеялась кое-куда с вами пойти.
– Просто замечательная идея, – заверил он. – Куда же мы отправимся?
– В клуб «Фламинго».
– Позвольте узнать, зачем?
– Мне хочется посмотреть картины, написанные Джоанной. Я могла бы попросить разрешения у Вернона, но это выше моих сил. Я его ненавижу. Открыв сумочку, она достала из неё карточку в золотой рамке. – Один из папиных друзей достал мне карточку члена клуба. И я могу взять с собой гостя.
Миллер молча смотрел на маленькую карточку. Он нахмурился, и она положила руку на его пальцы.
– Пожалуйста, Ник.
– Вы очаровательная лгунья, хоть и не совсем убедительная, ухмыльнулся Миллер. – Ладно, пошли. Честно говоря, я не хочу упускать такую возможность. Уверен, нам предстоит захватывающий вечер.
В клубе «Фламинго» за то время, что Миллер там не был, многое переменилось. Тогда там хозяйничал Гарри Фолкнер. Клуб «Фламинго» был ночным заведением. Играли только в одной из задних комнат. Тогда азартные игры ещё были запрещены. Но с выходом нового закона все изменилось.
Просторный вестибюль встречал огромным мягким ковром, в котором вязли ноги. Все было шикарно, но не помпезно. Человек, встретивший их в дверях, чтобы проверить пропуск, был очень импозантен, с благородной сединой. Через вращающуюся дверь они прошли на небольшую балюстраду, откуда лестница спускалась в игорный зал.
– О, Ник, посмотрите! – воскликнула Хэрриет, касаясь его руки.
Картины на стенах смотрелись великолепно. Их было по две на каждой стене. Выполненные в манере XVII века, они изображали батальные сцены настолько реально и натуралистично, что превосходили многие известные произведения на эти темы.
Миллер был потрясен.
– Я не думал, что она была так талантлива, – с восхищением и сожалением заметил он.
– Она могла бы стать знаменитой художницей, Ник, – вздохнула Хэрриет, но сразу овладела собой, словно решила в этот вечер быть весела и жизнерадостна.
В залах царила атмосфера консервативных лондонских клубов. Взад и вперед сновали озабоченные респектабельные официанты. Гости беседовали вполголоса, так что крупье были хорошо слышны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45