Во всяком случае, я не понимаю, какое вы имеете отношение…
– А вы знали, что она наркоманка?
– Боже мой, конечно не знал.
– Тут вы неважно сыграли, Вернон. Вы даже не старались изобразить потрясение. Вы – лжец.
В глазах Вернона вспыхнули искры гнева.
– Вы хотите сказать, что…
Миллер ухватился за край стола, чтобы скрыть дрожь в руках.
– Я знаю эту девушку, Вернон. Я увидел её впервые в реке уже мертвой, и все же знаю о ней больше, чем о собственной сестре. Она была скромной неиспорченной девушкой, немного замкнутой, интересовалась только работой. По старомодным понятиям она была робкой и застенчивой. Но для вас это не играет роли, хотя вы и получили образование в Итоне и служили в Королевской гвардии.
– Ну что вы такое говорите? – возразил Вернон с притворной, но угрожающей мягкостью.
– Вы омерзительны, как земляной червь под камнем, Вернон, – с жаром произнес Миллер. – А теперь я вам расскажу, что произошло между вами и Джоанной. В ваш клуб её привела одна из однокурсниц. И по сравнению с грязной пеной, пузырящейся вокруг вас, она была свежей и прелестной, как цветок весной. Вы сразу положили на неё глаз, но Джоанна Крэйг не хотела иметь с вами ничего общего. С этим настоящий мужчина Макс Вернон не хотел примириться, потому что берет все, что хочет взять. Вы напоили девушку, а потом вкололи ей героин. И с тех пор она оказалась в вашей власти, потому что ей ежедневно необходима была доза наркотика. Она должна была ползать у вас в ногах, и выполнять все ваши условия. Весь ужас в том, что нет таких унижений, на которые не пошел бы наркоман, чтобы получить дозу отравы. Джоанна Крэйг попала в зависимость от вас, а глубже пасть было невозможно.
Вернон побледнел от злости. Глаза его сверкали.
– Вы, наконец, закончили?
– Я дам вам знать, когда закончу. Когда девушка вам надоела, вы вышвырнули её вон. Вам не нужна была такая обуза. Однако вчера вечером Джоанна Крэйг проникла в апартаменты, где вы принимали гостей. Она просила помощи, сказала, что беременна. Вы рассмеялись ей в лицо, Вернон. Сказали, что может, если угодно, броситься в реку. Она поняла ваши слова буквально. И за это вы ответите.
– Вы так думаете? – небрежно возразил Вернон. – Теперь дайте и мне сказать, вы, бледный рыцарь. Я был знаком с Джоанной Крэйг. Я знал её так же хорошо или также поверхностно, как всех других. Она написала пару картин для моего клуба. Как я уже сказал, их может видеть любой желающий в любое время. Все остальное – ваши фантазии. Если вы попытаетесь выдвинуть вашу версию в суде. то я вас уничтожу, и вы никогда уже не подниметесь. Даю вам одну минуту, и если вы отсюда не исчезнете, я вызову своего адвоката. Вы знаете, что за этим последует.
– О, ещё бы! – ответил Миллер. – Это значит, что вы будете плакать кровавыми слезами, – и он холодно рассмеялся. – Увидимся в суде, мистер Вернон.
Он повернулся к Брэди. Тот открыл дверь, и оба вышли.
Некоторое время Вернон просидел, молча глядя в пустоту. Затем снял трубку и нажал на кнопку.
– Бен, это вы? – спросил он. – Пошлите ко мне Страттона. У меня есть для него работа.
Моника Грей вышла из ванной опустошенная и ослабевшая. Она надеялась, что после горячей ванны почувствует себя бодрее, но вместо этого ощутила глубокую подавленность и полное отсутствие сил. Непонятно было, как она сумеет продержаться в «Фламинго» весь вечер.
Стук в дверь был настолько тихим, что она решила – послышалось. Остановившись в нерешительности, она завязала пояс халата и прислушалась. Стук раздался снова. Она открыла дверь и увидела в полумраке коридора расплывчатую фигуру. Та подняла руку, и в лицо ей что-то брызнуло. Она зашаталась, открыла рот для крика и закрыла руками глаза, которые нестерпимо жгло. Она слышала, как закрылась дверь, кто-то рванул её за плечо и бросил на кровать. Раздался леденящий душу смех. Цепкие пальцы схватили её за волосы и откинули голову назад.
– Давай, детка, раскрой глазки. Это дядя Билли.
Она попыталась раскрыть глаза. Боль слегка отпустила. Она с ужасом смотрела в бледное бескровное лицо Билла Страттона. Только губы имели какой-то цвет. Он улыбался.
– Деточка, вода с добавкой дезинфекции приятно жжет глазки, верно? Представь, что раствор будет немножко крепче, ну, к примеру, с кислотой, и ты бы уже ослепла.
Страх и ужас парализовали её. Она таращила на него глаза, пока он похлопывал её по щеке.
– Дитя мое, слово – серебро, а молчание – золото. А ты наговорила лишнего. Мистер Вернон не любит этого, ох, как не любит. Ладно, а теперь одевайся, пойдешь со мной.
Уже наступил вечер, когда Миллер проехал сквозь открытые ворота к дому на Гранд Авеню. Прошедший день был очень длинным. Он так устал, что некоторое время сидел за рулем, не имея сил выйти.
На звонок вышла та же горничная, Дженни. По её красным опухшим глазам было видно, что она плакала.
– Сержант Миллер, проходите, пожалуйста.
– Когда я вернулся в свой кабинет, на столе лежала записка, – объяснил Миллер. – Очевидно, полковник Крэйг был в морге, чтобы опознать дочь, и хотел поговорить со мной.
– Полковник Крэйг и мисс Хэрриет в саду, – сказала горничная, – сейчас я их позову.
– Нет, нет, спасибо, – остановил её Миллер, – я найду их сам.
В саду было прохладно. На голых ветках каркали вороны. Он прошел по пожелтевшей лужайке, влажной от вечерней росы. Сквозь журчание ручья слышны были тихие голоса. Потом тишину вечера прорезал приветливый голос:
– Мы здесь, сержант Миллер!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45