Насколько он успел понять, здешние стены в союзе с Дингстетом – их мониторы засекут, что Орк за ним следует, и доложат ему.
– Я отдал немного крови, и мир согласился открыть для нас врата, – сказал андроид. На верхней губе у него была маленькая ранка. – Пойдем.
Орк последовал за Дингететом в другой конец пещеры, а потом в туннель. Минут через тридцать Дингстет остановился. Орк посмотрел вокруг. Это место ничем не отличалось от других. Но Диигстет положил руку на стену, свободную в этом месте от вездесущего омутида, и через несколько секунд сказал:
– Врата открылись.
Орк по-прежнему не видел перед собой ничего, кроме мерцающих кристаллов, и уже собирался об этом сказать, когда Дингстет погрузил в камень руку по самое свое кольцеобразное запястье.
– Видишь?
– Проходи же, – сказал Орк не столько из вежливости, сколько из осторожности. Он все еще не доверял Дингстету – тот мог заманить его в смертельную ловушку.
– Хорошо, – голос Дингстета напрягся, и лицо приобрело непонятное выражение.
Он шагнул вперед, но остановился, уткнувшись носом в стену. И долго стоял так, к недоумению Орка. Потом отступил, поразмыслил и снова шагнул вперед – чтобы снова остановиться в полудюйме от стены. И наконец простонал:
– Не могу!
– Почему? – Орк укрепился в своем недоверии. Возможно, ловушка находится по ту сторону врат.
– Я боюсь, – сказал Дингстет, – боюсь в первый раз в жизни. До сих пор я не ведал, что такое тревога и страх, хотя и знал эти слова из компьютера. Заэель, должно быть, заложил в меня эти эмоции потому, что существо, лишенное страха и осторожности, обречено на гибель. Как только мы направились к вратам, я начал испытывать нечто очень странное. Сердце забилось, желудок съежился и стал сворачиваться в комок, и я начал дрожать. Чем ближе мы подходили, тем сильнее становились эти симптомы. А сейчас…
Он застучал зубами. Орк с тех пор никогда не мог забыть звук, с которым алмаз стучит об алмаз. Наконец Дингстет немного овладел собой и перестал трястись.
– Я не могу! – ноющим голосом сказал он. – Мне кажется, я буду уничтожен, как только пройду на ту сторону! Мне кажется… кажется, будто там меня ждет бездонная пустота! Ступив во врата, я упаду в безмерное пространство и буду падать и падать без конца! А потом достигну дна и разобьюсь на тысячу кусков! Ну не странно ли! Я ведь не знаю даже, что такое большое пространство. Я прожил в этом замкнутом и упорядоченном мире всю мою жизнь и не имею понятия, на что похоже по-настоящему большое пространство!
– У тебя острый приступ агорафобии и акрофобии, – сказал Орк. Он не был уверен, что Дингстет не ломает комедию, чтобы заставить его пройти первым.
– Да, я знаю эти слова, но не знал до сих пор, что они означают на деле! Что это такое – страх перед неизвестным! Не могу я покинуть этот мир! Не могу, вот и все!
Орк и не собирался его уговаривать. Напротив, следовало воспользоваться моментом, пока у Дингстета мозги идут кругом, точно на центрифуге.
– Слушай, Дингстет! Покинуть этот мир тебя побуждают любопытство и желание узнать новое. Это положительные черты. А твой избыточный страх перед неизвестным – черта отрицательная. Страх этот вызван твоей больной психикой, и я понимаю, что сам ты его преодолеть не в состоянии. Так вот – когда я вернусь, а я обещаю, что вернусь, то принесу с собой лекарство, способное победить твой страх. Ступай тогда на все четыре стороны и делай, что хочешь.
– Это было бы очень любезно с твоей стороны. Только… я не уверен, что есть лекарство, способное победить такой страх.
– Оно есть, уверяю тебя.
– И я не уверен, что захочу принять такое лекарство. Вдруг оно толкнет меня сделать то, что меня убьет!
– Я его принесу, а ты хочешь принимай, хочешь нет – воля твоя.
Орка не волновало, примет Дингстет наркотик или нет. Все, что ему было нужно, – это чтобы Дингстет впустил его во врата. А сейчас придется рискнуть. Взять бы Дингстета и швырнуть во врата для верности – но этого делать нельзя. Если Дингстет умрет, некому будет впустить Орка обратно. Если же во вратах нет ловушки, Дингстет придет в ужас, будет смертельно обижен – и никогда больше не впустит Орка.
– Я принесу тебе лекарство, – сказал Орк.
– Я открою тебе, чтобы испробовать. Думаю, что открою. Всего тебе хорошего, Орк, сын Лоса и Энитармон!
– И тебе тоже, – сказал Орк и прошел сквозь кристаллическую стену.

ГЛАВА 24

Но оказался он не в мире Лоса. Отец сказал неправду о том, что врата с Антемы выведут Орка в родную вселенную. Лгал Лос или сам заблуждался?
Из Мира Пещер Орк вышел в мир, который местные жители называли Лактер. Вскоре Орк понял, что тоанам он известен под именем Ядавин Тар – Мир Ядавина. Когда-то это был Мир Туллоха – Туллох Тар. Но Ядавин разгадал ловушки в его вратах, и Туллоху пришлось спасаться бегством.
На Лактере казалось, что звезды порхают в ночном небе, как светляки. Орк употребил слово «казалось», потому что в карманных вселенных существовало множество иллюзий. Врата вывели его в пещеру у подножия горы на большом тропическом острове. Орк вышел через джунгли на берег моря. Понаблюдав несколько дней за туземцами, он открылся им. Это был мирный и дружественный народ, хотя некоторые их обычаи представлялись Орку странными и чересчур жестокими.
Язык поашенков не имел ничего общего с тоанским. Орк освоил его довольно быстро, хотя некоторые звуки были ему незнакомы. Он жил в хижине из стеблей растения вроде бамбука, оплетенных травой, с миловидной женщиной, охотился, ловил рыбу, досыта ел, много спал и залечивал свои раны. Душевные раны заживали не так легко, как телесные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76