Потом что-то слегка задело Джима по лицу. Он не понял, что это такое, пока Думский не посветил вниз фонариком – это была веревка, которую старик им спустил.
Вдали, но достаточно ясно, перекрывая крики девушек, послышался вой сирены – к ним ехала полиция.
– Обвяжите собаку веревкой! – сказал Думский.
– А мы? – завопил Боб.
– Сначала собаку!
– Да ты в своем уме? – выкрикнул Джим. – Как мы это сделаем? Он же нам руки откусит!
– Вытащи нас отсюда! – подхватил Пеллегрино. – Мне дышать нечем!
Темно в глазах! Я сдохну, если не выберусь отсюда сию минуту!
– Так вам, засранцам, и надо. Обвязывайте собаку, а потом, глядишь, и вас вытащу.
– Мы подохнем тут! – взревел Боб и поперхнулся – волна экскрементов, вызванная барахтаньем животного, захлестнула ему рот.
– Обвязывайте собаку! – заорал в ответ Думский. – Да быстро, а не то уйду, и подыхайте себе!
Этого просто нельзя было сделать без риска быть покусанными. Но тем временем сирена, завывавшая уже где-то вблизи, смолкла. Хлопнула дверца машины. Мужской голос что-то прокричал. Думский, пробурчав что-то, ушел. Джим подумывал о том, не потопить ли опять собаку. Дохлую ее легко будет обвязать. Но Думский застрелит их, если собака погибнет.
Снова прошла целая вечность. Потом Джим услышал приближающиеся голоса Думский отпер ворота и впустил полицейских. Никогда еще Джим так не радовался приходу полиции – теперь он был прямо-таки счастлив. Лишь бы вылезти из ямы – а там будь что будет.
Фонарь полицейского осветил дыру. От души посмеявшись, патрульный сказал:
– Бога ради, Пит, погляди туда! Такого ты еще не видал!
Пит поглядел и тоже посмеялся.
– Ну, ребята, вы по уши в дерьме, и это факт!
Они ушли с Думским и после очередного долгого промежутка вернулись, неся лестницу. Опустили ее вниз и велели Джиму с Бобом вылезать. Но собака не пускала их, загораживая дорогу. Думский тем временем настаивал, что надо вытащить собаку, а если ребята вылезут первыми, кто же обвяжет ее веревкой?
– Мы туда не полезем, – сказал полицейский. – Если хочешь, спускайся и обвязывай ее сам. Но сначала должны вылезти мальчишки.
Думский спорил, но безуспешно. Лестницу перенесли на другую сторону ямы. Джим выбрался первым. Он так ослаб и руки так скользили, что это далось ему непросто. На землю с верхней перекладины он выполз сам – полицейские ему помогать не стали. Следом выкарабкался Боб и улегся, отдуваясь, рядом с ним. Старый Думский, ворча, полез вниз по лестнице, которую снова переставили поближе к собаке. Потом полицейские стали вытаскивать пса. Ротвейлер, не успев оказаться над ямой, попытался укусить одного из них, и его тут же кинули обратно. Думский заорал на них, когда его окатило – он и без того перемазался. Наконец собаку вытянули, хотя полицейские и ворчали по поводу грязной веревки. Думский вылез одновременно и потащил собаку к сараю, где начал мыть ее из шланга. Пес взвыл под струей холодной воды.
– Идите-ка тоже под шланг, – сказал полицейский по имени Пит. – Таких вонючих мы в машину не посадим.
Джима в тот момент ничто не волновало, кроме себя самого. Сэм все еще пребывал в трансе, завороженный сараем, который представлялся ему Изумрудным Городом страны Оз. Полицейская машина въехала в ворота и стояла у сарая. В свете ее фар стояли сиротливой кучкой девочки. Стив, как видно, убежал, а План так и остался в кустах.
Пит вызвал по радио подкрепление, а его напарник Билл погнал Боба с Джимом к сараю мыться. Когда они подошли, пес вдруг кинулся на своего хозяина. Наверно, у него помутилось в голове от ночных событий, от наркотиков и от холодного душа. А может, он напал на Думского сознательно Может, он никогда не любил старика.
Так или иначе, пес повалил Думского и впился ему зубами в левую руку. Думский завопил – челюсти ротвейлера сомкнулись на кости, и сквозь рукав пиджака просочилась кровь. Полицейские, не сумев оттащить собаку, пристрелили ее. Думский от этого впал в бешенство. Он бросился на полицейских – им пришлось надеть на него наручники и взять под арест. Потом Пит вызвал «скорую».
А Билл стал поливать из шланга Джима и Боба. Ребята вопили и плясали под струей, моля о пощаде. Но пощады не было. Потом Пит вынес из сарая полотенца, чтобы они хоть как-то обсушились.
– У нас же пневмония будет! – кричал Пеллегрино.
– Вам повезет, если отделаетесь только этим, – сказал Пит.

ГЛАВА 12

– В хорошенькую историю ты нас втравил, – сказал Эрик Гримсон.
– Джим, как ты мог? – тихо вымолвила мать. Джим едва удержался, чтобы не сказать: «Да запросто». Он сидел, завернутый в одеяло, на заднем сиденье их «шевроле» 1968 года. С тех пор как его окатили холодной водой, его не переставала бить дрожь. Отец из чистой вредности отказался включить отопление. Хотя Джим раз двадцать прополоскал себе рот в умывальной суда, во рту попрежнему стоял вкус человеческих экскрементов. Что ж тут удивительного – он ест дерьмо всю свою жизнь.
– Повезло тебе, что дядька Сэма – ночной судья, – ворчал Эрик. – Не то оказался бы в тюрьме.
– В детской комнате, – поправил Джим.
– Какая, к черту, разница? – Эрик так стиснул рулевое колесо, точно хотел оторвать его совсем. – Это только остановка на пути к тюрьме, больше ничего. Как тебе двенадцать исполнилось, я уж точно знал – сидеть тебе в тюряге!
– Пожалуйста, Эрик, – выдохнула Ева, – не говори так.
Они ехали по пустынным улицам, мимо темных домов. Хэллоуин давно кончился, и все улеглись спать, хотя в их районе мало кому надо утром вставать на работу. С момента приезда полицейских к Думскому до освобождения Джима под ответственность родителей прошло много времени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76