Конечно, трилогия во многом строится на принципах предшествующей прозы художника: скупые сюжетные средства, углубленное проникновение в действительность, предпочтительное внимание к человеку из народа, постоянный интерес к миру детства. Все эти особенности еще более ярко раскрываются в трилогии благодаря активной позиции рассказчика, организующей всю структуру повествования. Если «Мастера» — роман повествователя, где Шикула выступает в двух ипостасях, искусно «смешивая» функции рассказчика и свое авторское отношение к нему и к героям, то в двух последующих книгах он передает это право другому герою — деревенскому мальчику Рудко, хотя ни в одной из частей трилогии типы повествования не выдерживаются в едином ключе. Шикула — автор и повествователь — отверг немало традиционных приемов старого и нового романа, но одно осталось у него незыблемым — его повествование реалистично, оно объемлет огромный мир человеческих отношений, воплощая его в разнообразных формах: от эпических до неэпических жанров. В трилогии все подчинено типу повествования, оно во многом определяет особенности живых, пол-
покровных характеров и то многоголосное народное звучание (главным образом, в «Мастерах»), которое порой приглушает даже голос самого рассказчика.
Историко-философская проблематика в трилогии -— это и тема и предмет раздумий, а порой и мудрствований героев; она явственна в комментарии повествователя и выражается в основном в стилизации, в духе народной (мнимо наивной) идеологии, поскольку повествователь Шикулы, так же как и его герои из народа прежде всего приверженцы этой идеологии. Шикула ясно видит историческую перспективу, он тщательно, детально выписывает малые жизненные явления, но столь же внимателен к крупным общественным категориям, он легко переходит от индивидуальных масштабов к историческим и социальным, проницает глубины жизни в поисках правды человеческих отношений. Человек у него не бессознательный исполнитель велений истории, его человек стремится стать равноправным ее партнером.
Шикула раскрывает внутренний мир своих персонажей без всякого крена в излишнюю психологизацию; они проявляют себя в действии и прежде всего в рассказе — в речи, в разговоре. Его персонажи, на наш взгляд,— это новая индивидуализация коллективного героя родной земли, ее безымянного люда, чья неписаная история воскрешается на страницах трилогии. В той же мере, в какой автор ценит эту историю, он ценит и своего коллективного героя. Писатель — строитель и выбирает в конкретной действительности материал, необходимый для его романической структуры. Но одновременно он и критик, поскольку никакой отбор невозможен без дифференциации. В родном народе он видит не только мастеров, но и бездельников, подлинную человечность с ее социальным, классовым инстинктом и волей, но и зыбкую уступчивость и двойственность беззащитного, спасающегося от беды человека. Однако в писательской концепции и интерпретации все эти люди не существуют вне времени, вне истории, они не бегут, не увертываются от ее настигающей колесницы. Шикула выводит на сцену народ, с которым ведет диалог многовековая история. Народ выступает наследником и продолжателем культурных традиций, в истории он познает самого себя и потому не проявляет своей исторической воли, пока не найдет для нее твердой почвы. Мастерство в понимании Шикулы есть проявление всесилия человеческих способностей не только в ходе преображения материального мира, но и в процессе созидания собственной истории. Участие в Восстании —» это необходимость, обусловленная не столько общегуманными, сколько социальными, а следовательно, и политическими соображениями, и потому представляет собой конкретное претворение в
жизнь глубинного смысла истории словацкого народа. Народные массы открывают для себя в условиях антифашистской борьбы революционную социальную перспективу, которая является не только естественным выражением жизненных устремлений народа, но и свидетельством его способности воспринимать самые прогрессивные тенденции нашей эпохи.
Уже сам широкий круг проблем, предложенный книгой, говорит о том, что картина народной жизни вовсе не видится ее автору как некая изящная идиллия, некий прототип замкнутой в себе гармонической родины. Родина у Шикулы—-это отнюдь не ограниченная территория, отличающаяся лишь местным колоритом и ценностями, лишенными общественной значимости и причастности всему остальному миру, у нее своя «сердцевина», свой «край», своя «высота» («самолучший дом только тот, где ты родился, где твоя родина... родина — это расходящийся круг, у которого есть своя сердцевина... у родины высота... если бы понял ее, ты понял бы и сердцевину и тогда бы уже не бежал, не предал бы своей родины и не надругался бы над чужой; у кого есть родной дом, тот повсюду дома, любая родина его привечает... родина с родиной всегда заодно...»). Шикуловское отношение к исторически ограниченному образу родины обусловлено этой диалектикой: родина — мир. («Мы давно должны были думать о мире, больше тревожиться за него и друг друга учить, что нужно себя уважать, себя и других...») Шикула касается, казалось бы, лишь «сердцевины», а держит он в поле зрения всю родину — до самого ее «края».
С необычайной чуткостью и точностью художник живописал деревенскую жизнь, золотую, но и горькую пору далекого детства, его вкус и запах, его неповторимую атмосферу. Колорит детства удался ему еще и потому, что в качестве рассказчика выступает в трилогии и мальчик Рудко, в чьем восприятии, по-детски наивно, воссоздается почти все, что происходит в Околичном в период войны и после нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223