ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Из какого отряда?
— Из никакого. Мы не из отряда, мы просто так.
— Тогда руки вверх! — Парень, должно быть, уже заметил, что они безоружны, но до конца им все же не доверял и лишь медленно приближался.— Руки вверх! Не ясно? Вверх! Выше! Все! И вы!—сверлил он глазами причетника.— И вы! Бросьте мешок! Ну так! И выше, выше, выше руки! Руки —как положено! Что в этом мешке?
— Табак.
Парень медленно подошел к ним и все еще мерил их строгим взглядом.— Что тут? Что тут? И чего вам здесь надо? Черт возьми, чего вам здесь надо?
— Табак это. Табак. Серьезно, один табак.— Причетник вздумал было мешок поднять, чтобы парень уверился, что все без обмана.
— Руки вверх! Стрелять буду! — И это звучало почти так, словно он уже выстрелил.— Ей-богу, чаламаду ! из вас сделаю.
Руки причетника снова взлетели кверху.
1 Салат из маринованных овощей.
— Так! А теперь вперед! — Кивком он определил направление и одновременно стволом автомата подтолкнул причетника.— Мешок! Поднять! Поднять, черт возьми! И впереди меня! Все! Все! Не слыхали? Вот так! И пошли! Руки — как положено! Сказал — все! Руки! И пошли! Вот так! К командиру!
7
И командир внимательно их оглядел, но уж таким строгим не старался казаться. Он спросил их, откуда они и что тут делают. Подозрительным казалось ему особенно то, что они не принадлежат ни к какому отряду.
— А мы и есть отряд!—сказал причетник за всех.— Нас не много, но было нас больше. Нескольких уже нет... И все мы из разных мест, но из одного края.
— Откуда? — спросил командир.
— Из Братиславы,— ответил причетник.
— Из Трнавы,— отозвались другие.
— Так, значит, откуда?! Из Трнавы или из Братиславы?
— И оттуда, и отсюда,— ответил причетник.— Мы из одного края и все знаем друг дружку. Вам-то, может статься, мы и не понравимся, но о себе-то мы знаем все, что положено знать.
— А вам не страшно? Случайно не трусите? — Командир продолжал пытливо к ним присматриваться.— Который из вас боится?
— Мы и боимся.— Причетник обвел взглядом своих товарищей. — Кто ж не боится? Может, Онофрей! Вот,— он коснулся рукой кузнеца,— это Онофрей, мы его знаем, потому что он кузнец. Мы своего кузнеца хорошо знаем, и, если хотите, о нем тоже можно сказать, что, пожалуй, и ему теперь боязно, хотя он кузнец, а главное, он — наш Онофрей; вы как умный человек, верно, и сами отлично знаете, что настоящего кузнеца чепухой не напугаешь. Но мы в пути уже не день и не два и, покуда дошли сюда, многого, ей-ей, нахлебались, и уже не раз нам лихо пришлось, и впрямь лихо! Кабы вы не спрашивали, я, пожалуй, и не говорил бы, и тогда вы, может, и не узнали бы. Ведь нас больше было! Правда, сперва больше было! Из тех, что шли с нами, некоторых теперь здесь нет, и, может, совсем, совсем их уже нет, может, совсем нет! Многих теперь понапрасну искать. Вон этот Шумихраст.— Он стал указывать и на других товарищей: — А там Мигалкович, ну а вон тот молодой,—6н указал и на Имро,— это наш капитан, хотя и не капитан он, это наш командир, потому как мы все выбрали его в командиры, и он мог бы вам обо мне, о нас всех много чего рассказать. Имришко, если охота, скажи обо мне что-нибудь! Или, если у вас есть терпение, я и сам могу о себе рассказать, ведь при желании я умею о себе довольно долго рассказывать. Так вот, я из Церовой. Был там причетником,. Не хочу себя хвалить, но и хулить не хочу, скажу одно: там мной были довольны, хотя на моем попечении было два костела. В Церовой ведь есть и новый костел. И старый там. Вот я и был в обоих костелах причетником. Но я сказал, да и другие сказали что-то похожее — пускай и не так, как причетник, и не про костел,— я сказал: какой я ни есть и хоть в Церовой на моем попечении два костела, а в тех костелах, то бишь в алтаре, а потом дома, за столом, за горшком да за миской, полно ребятишек и министрантов, все равно мы все — Яно или Мишо, Гавел, Петер, Павол, а стало быть, и причетник — в долгу. И вы теперь, пал командир, товарищ командир, хотя вашего титула и звания я не знаю, наверняка хорошо понимаете, о чем примерно я думаю. Вы и то должны понять, ну или представить себе, как трудно мне было решиться! Мне и вправду было трудно решиться! Ведь я солдат с первой войны и что знаю, то знаю, пан командир, товарищ мой командир. Но я сказал: если придется испытать что или хлебнуть, недоспать или голода хлебнуть, то я сумею хлебнуть, сумею и голода хлебнуть, знаю, что такое голод, сумею и недоспать. Я ведь вообще не сплю. Бывает, вообще не сплю, а то и все время сплю. А ребятки мои, крохи мои, малолетки мои, озоруны мои, они тоже уж всякого натерпелись и за миской такой шум умеют поднять. А уж как иной раз ложками вкруг пустого горшка застучат — уж такого страху на меня напустят! Да что поделаешь?! Я сказал себе то, что мне уже говорили другие и малость меня в том убедили, да я и сам в том убедился: я туда и вправду пойду. Не знал только точно куда — вот и пришел сюда. Да, пан командир, товарищ пан командир, я сказал, что это мой долг! Истинный долг! Временами, ей-богу, вот и теперь тоже, аж ком, такой стоит в горле, у меня ведь малолетки, ведь пустой горшок на столе перед ними! Товарищ друг, только теперь дело уже не в этом горшке! У меня, поди, и горшка уже нет или не будет. Только и есть у меня дорогие товарищи. Ребята мои золотые, помогите мне, видите же, я никак в толк не возьму... Боже ты мой, ничего-то я уж не знаю, ничего у меня нет, где все, что я потерял и чего у меня уже нет, господи, где я все это найду?! Многим, товарищам уже аминь, а у меня остались только долг да этих семеро, семеро заморышей, целых семеро заморышей, которым дороже всего ложка, ей-богу, ложка в руке...
Командир до этой минуты молча слушал, несколько раз на лице у него появлялась улыбка, но, пожалуй, неосознанная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223
— Из никакого. Мы не из отряда, мы просто так.
— Тогда руки вверх! — Парень, должно быть, уже заметил, что они безоружны, но до конца им все же не доверял и лишь медленно приближался.— Руки вверх! Не ясно? Вверх! Выше! Все! И вы!—сверлил он глазами причетника.— И вы! Бросьте мешок! Ну так! И выше, выше, выше руки! Руки —как положено! Что в этом мешке?
— Табак.
Парень медленно подошел к ним и все еще мерил их строгим взглядом.— Что тут? Что тут? И чего вам здесь надо? Черт возьми, чего вам здесь надо?
— Табак это. Табак. Серьезно, один табак.— Причетник вздумал было мешок поднять, чтобы парень уверился, что все без обмана.
— Руки вверх! Стрелять буду! — И это звучало почти так, словно он уже выстрелил.— Ей-богу, чаламаду ! из вас сделаю.
Руки причетника снова взлетели кверху.
1 Салат из маринованных овощей.
— Так! А теперь вперед! — Кивком он определил направление и одновременно стволом автомата подтолкнул причетника.— Мешок! Поднять! Поднять, черт возьми! И впереди меня! Все! Все! Не слыхали? Вот так! И пошли! Руки — как положено! Сказал — все! Руки! И пошли! Вот так! К командиру!
7
И командир внимательно их оглядел, но уж таким строгим не старался казаться. Он спросил их, откуда они и что тут делают. Подозрительным казалось ему особенно то, что они не принадлежат ни к какому отряду.
— А мы и есть отряд!—сказал причетник за всех.— Нас не много, но было нас больше. Нескольких уже нет... И все мы из разных мест, но из одного края.
— Откуда? — спросил командир.
— Из Братиславы,— ответил причетник.
— Из Трнавы,— отозвались другие.
— Так, значит, откуда?! Из Трнавы или из Братиславы?
— И оттуда, и отсюда,— ответил причетник.— Мы из одного края и все знаем друг дружку. Вам-то, может статься, мы и не понравимся, но о себе-то мы знаем все, что положено знать.
— А вам не страшно? Случайно не трусите? — Командир продолжал пытливо к ним присматриваться.— Который из вас боится?
— Мы и боимся.— Причетник обвел взглядом своих товарищей. — Кто ж не боится? Может, Онофрей! Вот,— он коснулся рукой кузнеца,— это Онофрей, мы его знаем, потому что он кузнец. Мы своего кузнеца хорошо знаем, и, если хотите, о нем тоже можно сказать, что, пожалуй, и ему теперь боязно, хотя он кузнец, а главное, он — наш Онофрей; вы как умный человек, верно, и сами отлично знаете, что настоящего кузнеца чепухой не напугаешь. Но мы в пути уже не день и не два и, покуда дошли сюда, многого, ей-ей, нахлебались, и уже не раз нам лихо пришлось, и впрямь лихо! Кабы вы не спрашивали, я, пожалуй, и не говорил бы, и тогда вы, может, и не узнали бы. Ведь нас больше было! Правда, сперва больше было! Из тех, что шли с нами, некоторых теперь здесь нет, и, может, совсем, совсем их уже нет, может, совсем нет! Многих теперь понапрасну искать. Вон этот Шумихраст.— Он стал указывать и на других товарищей: — А там Мигалкович, ну а вон тот молодой,—6н указал и на Имро,— это наш капитан, хотя и не капитан он, это наш командир, потому как мы все выбрали его в командиры, и он мог бы вам обо мне, о нас всех много чего рассказать. Имришко, если охота, скажи обо мне что-нибудь! Или, если у вас есть терпение, я и сам могу о себе рассказать, ведь при желании я умею о себе довольно долго рассказывать. Так вот, я из Церовой. Был там причетником,. Не хочу себя хвалить, но и хулить не хочу, скажу одно: там мной были довольны, хотя на моем попечении было два костела. В Церовой ведь есть и новый костел. И старый там. Вот я и был в обоих костелах причетником. Но я сказал, да и другие сказали что-то похожее — пускай и не так, как причетник, и не про костел,— я сказал: какой я ни есть и хоть в Церовой на моем попечении два костела, а в тех костелах, то бишь в алтаре, а потом дома, за столом, за горшком да за миской, полно ребятишек и министрантов, все равно мы все — Яно или Мишо, Гавел, Петер, Павол, а стало быть, и причетник — в долгу. И вы теперь, пал командир, товарищ командир, хотя вашего титула и звания я не знаю, наверняка хорошо понимаете, о чем примерно я думаю. Вы и то должны понять, ну или представить себе, как трудно мне было решиться! Мне и вправду было трудно решиться! Ведь я солдат с первой войны и что знаю, то знаю, пан командир, товарищ мой командир. Но я сказал: если придется испытать что или хлебнуть, недоспать или голода хлебнуть, то я сумею хлебнуть, сумею и голода хлебнуть, знаю, что такое голод, сумею и недоспать. Я ведь вообще не сплю. Бывает, вообще не сплю, а то и все время сплю. А ребятки мои, крохи мои, малолетки мои, озоруны мои, они тоже уж всякого натерпелись и за миской такой шум умеют поднять. А уж как иной раз ложками вкруг пустого горшка застучат — уж такого страху на меня напустят! Да что поделаешь?! Я сказал себе то, что мне уже говорили другие и малость меня в том убедили, да я и сам в том убедился: я туда и вправду пойду. Не знал только точно куда — вот и пришел сюда. Да, пан командир, товарищ пан командир, я сказал, что это мой долг! Истинный долг! Временами, ей-богу, вот и теперь тоже, аж ком, такой стоит в горле, у меня ведь малолетки, ведь пустой горшок на столе перед ними! Товарищ друг, только теперь дело уже не в этом горшке! У меня, поди, и горшка уже нет или не будет. Только и есть у меня дорогие товарищи. Ребята мои золотые, помогите мне, видите же, я никак в толк не возьму... Боже ты мой, ничего-то я уж не знаю, ничего у меня нет, где все, что я потерял и чего у меня уже нет, господи, где я все это найду?! Многим, товарищам уже аминь, а у меня остались только долг да этих семеро, семеро заморышей, целых семеро заморышей, которым дороже всего ложка, ей-богу, ложка в руке...
Командир до этой минуты молча слушал, несколько раз на лице у него появлялась улыбка, но, пожалуй, неосознанная.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223