ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Чередовались они по-разному, а то и вовсе никак, случалось, оба просиживали возле Имришко целую ночь.
Но теперь мастер спит один, и под утро ему почти всегда кажется, что в последнее время сон его слишком долог. Он и до этого высыпался. Редко когда ему сна не хватало. Только когда он должен был с Вильмой меняться или они вместе глаз не смыкали возле Имришко, тогда всякое утро он чувствовал себя усталым и невыспавшимся. Но теперь достаточно па Имро лишь иногда поглядеть, а чаще и это не надо. Имро спит хорошо и, к счастью, умеет уже и просыпаться. Слава всевышнему, не уснул навечно! Но сам мастер словно бы поотвык от сна. Ему теперь нужно совсем мало спать.
Так заглянуть ему в горницу? Эге, да ведь светает, уже почти светло, вот и воробьи расшалились и ласточки защебетали.
Он осторожно отворяет дверь, входит в кухню, у вторых дверей, за которыми спят Имришко и Вильма, на миг останавливается, потом легонько нажимает на ручку, приоткрывает дверь, шмыгает внутрь, бесшумно проходит к Имришковой постели, прислушивается, как Имрих дышит, слышит и Вильмино дыхание, немного ему и неловко, что он вошел сюда тревожить их сон и что видит невестку не совсем прикрытую, верней сказать — почти раскрытую, в самом деле, она раскрылась во сне, он стыдится за себя, стыдится, пожалуй, и потому или тем больше, что видит, какая его невестка красивая, ведь такой он ее ни разу не видел. Вильма и впрямь хороша и как хорошо и ровно дышит, боже, лишь бы ее сна не нарушить. Не лучше ль уйти? Нет, ведь он уже тут, а на Вильму лучше и не глядеть, он наклоняется к Имришко, касается его пальцами, с минуту ждет, потом снова касается и легонько трясет за плечо: — Имришко, спишь?
Имро не отвечает, но мгновение спустя чуть пошевеливается. Мастер стоит возле него, следит за ним, кажется ему, что Имро просыпается, что даже проснулся, возможно, еще раньше проснулся, а теперь только так подремывал, а может, вообще не спал. О таком человеке трудно сказать, когда он спит и как и когда просыпается. Может, спит, хотя с вами и разговаривает. Ну а в такой ранний час тем более — ан гляди-ка, Имро как раз открыл глаза — не поймешь, на самом ли деле мастер его разбудил. Но глаза Имро открыл. Мастер ему открыл их.— Садись, Им-ришко! — шепчет он ему на ухо, потому что все еще немного боится, как бы и Вильму не разбудить.— Садись! Закурить не хочешь? Уже утро, неохота спать. Пойдем выйдем на минуту, да хоть в кухню. Мы давно с тобой вот так, утречком, не курили. Пошли покурим!
И Имро подчиняется. Хотя глаза у него были закрыты, скорей всего, он уже не спал, наверняка еще раньше проснулся. Не мастер же его разбудил. Смотри-ка, вот он уже поднялся, отец помогает ему сойти с кровати, помогает дойти до кухни и усаживает его к столу, потом идет за одеждой и, вернувшись в кухню, потихоньку прикрывает за собой дверь.
Вильма, не ведая ни о чем, спокойно спит.
Отец с сыном выкуривают по сигарете, но не до конца, потому как мастер рассеян, встревожен, то и дело оглядывается на двери, боится, как бы Вильма случайно не проснулась.
— Оденься, Имришко! Пошли! Давай немного пройдемся!
Трудно сказать, охота Имро одеваться или неохота, больше похоже на то, что не хочется, но он одевается, медленно, неловко. Мастер помогает ему надеть брюки и пиджак, и они выходят во двор, оставляя кухонную дверь открытой, идут медленно, осторожно, отец держит Имро, а Имро обнимает его, крепко, прямо-таки упорно держится за отцовское плечо, и они идут, тесно прижавшись друг к другу, отец и сын, идут, качаются, стараясь не терять равновесия, минутами кажется, будто оба вот-вот упадут, посреди двора останавливаются, отдыхают, потом снова идут покачиваясь, выходят и в сад, мастер озирается: жаль, тут нету скамейки! — Имришко, придется тебе чуток обождать! Если хочешь, можешь на забор опереться, обопрись на забор! Враз смастерю скамейку.
И старый опрометью бежит из сада и вскорости возвращается да с полными руками, словно все у него было загодя припасено, может, он уже давненько задумал сделать в саду скамейку, да времени не было, а теперь вот разом все и нашел: и широкую доску, и круглые столбики, топор и искать не пришлось, топоров у него хватает, и он всегда знает, где они, ну а гвозди, кое-какие гвозди всегда в карманах имеются, дело большое, что от гвоздей рвутся карманы и гвозди теряются, в котором-нибудь кармане гвозди всегда найдутся.— Тьфу ты, я ведь плотник! Почему же не быть здесь скамейке? Давно ей положено быть здесь! Человеку и сесть некуда! — Вот он уже вбил в землю кол, или столбик,— вот черт, выбери же слово — коя или столбик, хотя теперь все равно, мастер и без того второй кол вбивает и еще два кола-столбика, на них ляжет доска, а в нее — сколько-то гвоздей.—А гвозди есть у меня? — Мастер шарит в карманах.— Конечно, есть! У меня гвоздь всегда есть, ведь у меня всюду гвозди, А больше всего тех, что я из карманов повытерял. Вот и дело! Скамейка поспела! Даже времени на нее не понадобилось. Пойдем-ка, Имришко, сядем!
Садятся. С минуту молчат. Затем подает голос мастер: — Ну видишь, Имро, видишь! Немножко прошлись, а теперь вот сидим. И еще на какой ладной и нарядной скамеечке! Давно полагалось быть ей! И вот она есть, у нас новая скамейка, и воздух у нас хороший, ну скажи, не славно ли здесь?!
Вдруг прибегает всполошенная Вильма.— Господи, вы ума решились? Что вы делаете? Как вы тут очутились?
Мастер, сперва немного опешив, теперь улыбается.-— Что делаем? Да ничего не делаем. И ума никто не решился. Вишь, новая скамейка у нас. Смастерили мы скамейку, а теперь вот сидим на ней.
Вильма, все еще перепуганная, шарит по ним глазами, вроде бы хочет отца и выбранить, но тот спокойный, совершенно спокойный, а Имришко глядит на нее, и невольно — это правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223
Но теперь мастер спит один, и под утро ему почти всегда кажется, что в последнее время сон его слишком долог. Он и до этого высыпался. Редко когда ему сна не хватало. Только когда он должен был с Вильмой меняться или они вместе глаз не смыкали возле Имришко, тогда всякое утро он чувствовал себя усталым и невыспавшимся. Но теперь достаточно па Имро лишь иногда поглядеть, а чаще и это не надо. Имро спит хорошо и, к счастью, умеет уже и просыпаться. Слава всевышнему, не уснул навечно! Но сам мастер словно бы поотвык от сна. Ему теперь нужно совсем мало спать.
Так заглянуть ему в горницу? Эге, да ведь светает, уже почти светло, вот и воробьи расшалились и ласточки защебетали.
Он осторожно отворяет дверь, входит в кухню, у вторых дверей, за которыми спят Имришко и Вильма, на миг останавливается, потом легонько нажимает на ручку, приоткрывает дверь, шмыгает внутрь, бесшумно проходит к Имришковой постели, прислушивается, как Имрих дышит, слышит и Вильмино дыхание, немного ему и неловко, что он вошел сюда тревожить их сон и что видит невестку не совсем прикрытую, верней сказать — почти раскрытую, в самом деле, она раскрылась во сне, он стыдится за себя, стыдится, пожалуй, и потому или тем больше, что видит, какая его невестка красивая, ведь такой он ее ни разу не видел. Вильма и впрямь хороша и как хорошо и ровно дышит, боже, лишь бы ее сна не нарушить. Не лучше ль уйти? Нет, ведь он уже тут, а на Вильму лучше и не глядеть, он наклоняется к Имришко, касается его пальцами, с минуту ждет, потом снова касается и легонько трясет за плечо: — Имришко, спишь?
Имро не отвечает, но мгновение спустя чуть пошевеливается. Мастер стоит возле него, следит за ним, кажется ему, что Имро просыпается, что даже проснулся, возможно, еще раньше проснулся, а теперь только так подремывал, а может, вообще не спал. О таком человеке трудно сказать, когда он спит и как и когда просыпается. Может, спит, хотя с вами и разговаривает. Ну а в такой ранний час тем более — ан гляди-ка, Имро как раз открыл глаза — не поймешь, на самом ли деле мастер его разбудил. Но глаза Имро открыл. Мастер ему открыл их.— Садись, Им-ришко! — шепчет он ему на ухо, потому что все еще немного боится, как бы и Вильму не разбудить.— Садись! Закурить не хочешь? Уже утро, неохота спать. Пойдем выйдем на минуту, да хоть в кухню. Мы давно с тобой вот так, утречком, не курили. Пошли покурим!
И Имро подчиняется. Хотя глаза у него были закрыты, скорей всего, он уже не спал, наверняка еще раньше проснулся. Не мастер же его разбудил. Смотри-ка, вот он уже поднялся, отец помогает ему сойти с кровати, помогает дойти до кухни и усаживает его к столу, потом идет за одеждой и, вернувшись в кухню, потихоньку прикрывает за собой дверь.
Вильма, не ведая ни о чем, спокойно спит.
Отец с сыном выкуривают по сигарете, но не до конца, потому как мастер рассеян, встревожен, то и дело оглядывается на двери, боится, как бы Вильма случайно не проснулась.
— Оденься, Имришко! Пошли! Давай немного пройдемся!
Трудно сказать, охота Имро одеваться или неохота, больше похоже на то, что не хочется, но он одевается, медленно, неловко. Мастер помогает ему надеть брюки и пиджак, и они выходят во двор, оставляя кухонную дверь открытой, идут медленно, осторожно, отец держит Имро, а Имро обнимает его, крепко, прямо-таки упорно держится за отцовское плечо, и они идут, тесно прижавшись друг к другу, отец и сын, идут, качаются, стараясь не терять равновесия, минутами кажется, будто оба вот-вот упадут, посреди двора останавливаются, отдыхают, потом снова идут покачиваясь, выходят и в сад, мастер озирается: жаль, тут нету скамейки! — Имришко, придется тебе чуток обождать! Если хочешь, можешь на забор опереться, обопрись на забор! Враз смастерю скамейку.
И старый опрометью бежит из сада и вскорости возвращается да с полными руками, словно все у него было загодя припасено, может, он уже давненько задумал сделать в саду скамейку, да времени не было, а теперь вот разом все и нашел: и широкую доску, и круглые столбики, топор и искать не пришлось, топоров у него хватает, и он всегда знает, где они, ну а гвозди, кое-какие гвозди всегда в карманах имеются, дело большое, что от гвоздей рвутся карманы и гвозди теряются, в котором-нибудь кармане гвозди всегда найдутся.— Тьфу ты, я ведь плотник! Почему же не быть здесь скамейке? Давно ей положено быть здесь! Человеку и сесть некуда! — Вот он уже вбил в землю кол, или столбик,— вот черт, выбери же слово — коя или столбик, хотя теперь все равно, мастер и без того второй кол вбивает и еще два кола-столбика, на них ляжет доска, а в нее — сколько-то гвоздей.—А гвозди есть у меня? — Мастер шарит в карманах.— Конечно, есть! У меня гвоздь всегда есть, ведь у меня всюду гвозди, А больше всего тех, что я из карманов повытерял. Вот и дело! Скамейка поспела! Даже времени на нее не понадобилось. Пойдем-ка, Имришко, сядем!
Садятся. С минуту молчат. Затем подает голос мастер: — Ну видишь, Имро, видишь! Немножко прошлись, а теперь вот сидим. И еще на какой ладной и нарядной скамеечке! Давно полагалось быть ей! И вот она есть, у нас новая скамейка, и воздух у нас хороший, ну скажи, не славно ли здесь?!
Вдруг прибегает всполошенная Вильма.— Господи, вы ума решились? Что вы делаете? Как вы тут очутились?
Мастер, сперва немного опешив, теперь улыбается.-— Что делаем? Да ничего не делаем. И ума никто не решился. Вишь, новая скамейка у нас. Смастерили мы скамейку, а теперь вот сидим на ней.
Вильма, все еще перепуганная, шарит по ним глазами, вроде бы хочет отца и выбранить, но тот спокойный, совершенно спокойный, а Имришко глядит на нее, и невольно — это правда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223