– Не знаю, не знаю, на что годятся наши молодые. Не больно-то они привычны к тяжелой работе. Когда я возглавлял Гильдию Творцов, какими только посулами мы их не заманивали на факультеты сельскохозяйственных дисциплин: агрономии, скотоводства, птицеводства… Скоро ты поймешь, что твои детки – настоящие вундеркинды, когда речь идет о пирах, да о балладах, да об охоте на вшивых первобытных. Но полагаться на них в производстве основных продуктов питания!.. Дай тебе Богиня хоть крупицу ума! Поломанная мукомольня покажется тебе пустячной заботой, когда плантации захиреют.
Лицо Селадейра оставалось бесстрастным, словно камни парапета; ум был столь же непроницаем. Сугубо официальным тоном он произнес:
– Алутейн Властелин Ремесел, заклинаю тебя нашей священной дружбой Творцов прийти мне на помощь. Приход Мрака не за горами, и соперник близко.
Первые пришельцы немигающе уставились друг на друга. Затем голубовато-льдистые глаза Алутейна подернулись дымкой, и мысли прорвались наружу:
«Село, Село, ведь мы с тобой были приятелями еще при старом Амергане (светлая ему память, упокой Богиня его душу), мы же трудяги, а не какие-нибудь лежебоки. Помнишь, как мы готовы были на любую жертву для блага народа, для его защиты и утверждения жизни? Когда потребовалось, я выбрал Реторту, но теперь долг велит мне отбросить праздность. И ты должен сделать то же самое».
«Я вижу Сумеречную Войну, – проронил Селадейр. – По-твоему, я рехнулся?»
«По-моему, потоп, горечь утраты, нашествие врага, полигон в Вороньем Логове подвигли тебя к краю твоей собственной бездны. А быть может, и дальше. Мы не должны думать о Приходе Мрака. Если мы переступим через нашу гордость, объединимся с людьми, то сумеем сдержать натиск врага и воскресить Многоцветную Землю».
«Была многоцветная! А теперь все темно».
«Село, нам, старикам, негоже торопить конец света. Молодые хотят жить».
«Враг наступает! Человечество! Эйкен Драм!»
«Нет, Село, нет. Не станет он. Ведь он – избранник Мейвар».
«Я… я забыл об этом».
– А пора бы вспомнить, – сказал кто-то вслух.
Светящаяся точка повисла над парапетом, где крепостные стены обрывались в головокружительную пропасть Протохукара. Искорка расширилась до светящегося ореола, окружавшего хрустальный шар. Внутри его, скрестив ноги, сидел маленький человечек в золотом костюме, усеянном кармашками.
– Ты? – едва вымолвил Селадейр.
Шар подплыл к ним ближе, спустился и, едва коснувшись каменных плит, рассыпался в пыль. Эйкен Драм помахал старцам своей шляпой с черным плюмажем:
– Привет тебе, афалийский Творец! Я уже минут десять подслушиваю ваш разговор. Ей-Богу, тебе лучше внять словам Властелина Ремесел. Он, конечно, старый брюзга, но котелок у него варит.
Старый чемпион внезапно превратился в великана громовержца с грозно занесенной рукой.
– Умри, выскочка! – пророкотал он и выпустил в Эйкена мощнейший умственный заряд.
Взрыв и зеленая вспышка были столь мощны, что потешное сражение во дворе разом прекратилось.
– Соратники, ко мне! – крикнул Селадейр.
Но голос героя был слаб, словно шелест листвы, а умственный клич лишь отозвался бессильным гневом под сводами черепа. Селадейр сбросил иллюзорное обличье и хотел было сдавить узурпатора физической хваткой. Но ни один мускул не повиновался ему, и точно так же неподвижны, беспомощны оказались рыцари внизу: их будто пригвоздило к месту.
– А ведь мы были так дружны, когда охотились на Делбета, – с сожалением заметил Эйкен. – Помнишь, брат-творец? Гонялись по Бетским Кордильерам за старым огнеметателем и не осмеливались подняться на воздух: вдруг он возьмет да и подпалит наши стеклянные задницы. – Сиятельный хохотнул. – Сейчас-то мне никакой огонь не страшен – силушки прибавилось, как видишь. На днях думаю попросить лорда Целителя Дионкета перед всем честным народом проверить мой ум. Пускай узнают, каков их будущий король.
Лорд Селадейр из багрового сделался изжелта-бледным.
– Отпусти меня! – прохрипел он. – Бейся как настоящий воин.
– С кем биться? С тобой? – усмехнулся плут. – Еще чего удумал! С трусами я не бьюсь.
– Это я трус?!
Подойдя вплотную к застывшему, как статуя, лорду тану, Эйкен взмыл вверх, пока не очутился с ним лицом к лицу.
– Ты старый, угрюмый, отчаявшийся трус, и я не стану тратить на тебя время. Мне предстоит бой с фирвулагами. Наплевать, что они превосходят нас численностью в десять раз… А великий лорд Афалии, рыцарь Высокого Стола, предпочитает лечь и умереть. Ну так ступай к ним на заклание! И не забудь на шее пунктирную линию провести с надписью: «Отрезать здесь!»
– Вообще-то, Село, – вставил Властелин Ремесел, – насчет их настроений малыш не так уж не прав.
– Враг! Бейся со мной по-честному! – умолял Селадейр; лицо его было искажено страданием.
Эйкен вновь опустился на каменные плиты.
– Я дерусь тем оружием, какое имею. И не надо держать меня за дурака.
– Он взмахнул рукой.
В небе над обрывом появился конный отряд из четырехсот рыцарей; в первых рядах маячили блистательные фигуры Куллукета, Альборана, Елейна. За ними тянулись богатыри тану и гибриды, представляющие все пять гильдий; сияние вокруг всех голов свидетельствовало о могучей умственной силе.
Радужное войско с достоинством обнажило мечи. В строю эхом прокатилось:
– Сланшл, Селадейр, лорд Афалии!
– Мы здесь не для того, чтобы драться, – втолковывал Эйкен, и теплая, обволакивающая волна коварно прокатилась в мозгу Селадейра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138