В комнату вошли Анхелита и старуха. На этот раз старуха была в черном, гладко причесанную голову прикрывала темная накидка. В пальцах она держала черные агатовые четки. Несмотря на этот приличный костюм, все равно видно было, что это женщина глубоко непорядочная, аморальная сводня и преступница. Но я слишком много испытала в жизни, чтобы бояться и дрожать перед такого рода личностями. Если бы не дети, я не была бы такой беспомощной, я сумела бы выбраться из этой ловушки без чьей бы то ни было помощи. Но из-за детей мне приходилось быть осторожной.
Когда обе женщины вошли, я не поднялась им навстречу, спокойно осталась в кресле. Ведь Анхелита всего лишь служанка, старуха – бог весть кто, а меня старуха, суда по всему, принимает за особу богатую, а возможно, и знатную.
– Здравствуй, красавица, – приветствовала меня старуха.
– Здравствуйте, матушка, – я чуть наклонила голову, но с кресла не поднялась.
– Но она вовсе не выглядит такой уж юной, – обратилась старуха к Анхелите. – Что за фантазия у этих Монтойя!
– Трудная жизнь была у нее, – Анхелита слегка пожала плечами.
– Но красавица, ничего не скажешь! – старуха сощурила глаза и зорко уставилась на меня.
Право, не всякий выдержал бы этот буравящий острый и беспощадный взгляд. На что она способна, если случайно обнаружит подмену? Но мне уже некуда отступать.
– А это и вправду она? – старуха внезапно и резко обернулась к Анхелите. – Ты не лжешь?
– Я знаю ее с детства, – Анхелита приняла вид оскорбленного достоинства.
– Ты выглядишь моложе, – теперь старуха буравила взглядом ее.
– Я не была замужем и не рожала.
Не обращая на нас внимания, старуха подошла к окну и, перебирая четки, принялась рассуждать вслух. Она чувствовала себя в полной безопасности. Ни я, ни Анхелита не осмелились бы напасть на нее. Да и что бы это дало нам? А за дверью (в этом я была уверена) ждали старухины телохранители.
– Такого совпадения быть не может, – произнесла старуха и снова мрачно уставилась на меня, но я снова спокойно выдержала ее взгляд. – Чтобы в одно и то же время две молодые женщины бежали с маленькими детьми… Нет! – внезапно она прервала свой монолог и резко повернулась ко мне. – Отвечай, помни, что ложь грозит смертью тебе и твоим детям. Говори правду! Назови свое имя!
Только что я благодарила небо за то, что выглядела намного моложе своего истинного возраста. Теперь же на миг меня охватил страх. Мысленно я бранила Анхелиту. Почему она не предупредила меня? Почему не назвала мне имя той женщины и имена ее детей? Эта ее излишняя осторожность сейчас может стоить жизни мне и моим детям, а возможно, и ей самой. Я молчала.
– Назовите свое имя, госпожа моя, – дрожащим голосом попросила Анхелита.
Глаза ее умоляли меня. Я знала, о чем. Я должна была найти выход. Я молчала.
– Я снова спрошу девчонку, – в голосе старухи послышались угрожающие нотки, – и если она не скажет, как ее зовут по-настоящему, берегись! – Голос ее, обращенный ко мне, понизился до свистящего шепота.
Надо было соображать быстро. Первым моим порывом было кинуться к детям, схватить Марику на руки, укрыть у себя на груди. Но я нашла в себе силы сдержаться. Чувства мои обострились до предела, и я осознала, что старуха не посмеет сделать девочке что-либо дурное. Потому что сама старуха – лишь то, что называется «передаточным звеном»; она должна передать нас живыми и здоровыми в чьи-то руки. Я напряглась, выпрямилась, вытянулась в кресле, но не шевелилась.
Старуха приблизилась к посерьезневшей Марике.
– Скажи бабушке свое имя, – проскрипела она.
– Говори, доченька, – я хотела ободрить малышку. Тотчас же мне стало страшно. А вдруг я невольно внушаю девочке, чтобы она назвала свое настоящее имя – Мелинда? Но я тревожилась напрасно. Умная Марика все понимала.
– Марика, – тихо сказала она и опустила головку.
– А как зовут твою маму? – продолжала старуха.
– Эльвира…
– А братика?
– Хуанито.
– А имя своего отца ты знаешь?
– У меня нет отца…
Старуха сделала еще несколько шагов. Вот сейчас она коснется девочки. Схватив Хуанито за руку, Марика вместе с ним бросилась ко мне. Наконец-то я подхватила обоих детей на колени.
– Не пугайте детей, матушка, – спокойно сказала я.
– Тебе нет смысла скрывать свое имя, – начала старуха. – Назовись…
– Но разве вы не знаете, как меня зовут? – я слегка повела плечами.
– Назовись. Тебе и твоим детям ничего не грозит, – она опустилась в кресло напротив моего, нервно перебирая четки.
– Только что, матушка, вы говорили иначе, – заметила я.
Внезапно резкий возглас боли раздался в комнате. Даже старуха чуть вздрогнула.
Анхелита подняла палец, из которого текла кровь. На столе лежало мое шитье, я подрубала платьице Марики. Случайно опустив руку, Анхелита, должно быть, наткнулась на ножницы и укололась. Кажется, она укололась сильно. Кровь текла струйкой и лилась на скомканную ткань. Марика заплакала от страха.
Но за какие-то тысячные доли мгновения я поняла, что происшедшее – не случайность. Я кинулась к Анхелите, схватила ее за руку, наши лица сблизились, я склонилась, мое ухо оказалось на уровне ее губ. Я ощутила теплое дыхание. Почти не разжимая губ, Анхелита выдохнула мне в ухо:
– Ана де Монтойя, супруга Мигеля Таранто… Анита и Мигель…
– Дайте воды, матушка, – громко крикнула я. – Вы видите, кровь так и хлещет!
– Воды! – громко приказала старуха, не сводя с нас мрачного взгляда.
Как я и полагала, за дверью стояли ее слуги. Прошло совсем немного времени, и слуга внес воду в бокале. Старуха приказала ему поставить бокал на стул и уйти. Я оторвала клок материи от платьица Марики, которое мне так и не суждено было дошить, обмыла палец Анхелиты и перевязала ранку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147