Ненавидела себя, – вот трусливая дура!– Пойди, Ари, а? Повеселишься.– Ты как заигранная пластинка, ма.Ари твердо решила – не буду обращать внимания, и все. Пег повторяет одно и то же последние девятьсот восемьдесят семь картофелин. Или последние пять дней – смотря в каких единицах вести счет. Но Пегги не унималась:– А теперь пластинок уже выпускать не будут, я слышала по телевизору. Вот жалость-то!– Ты слишком увлекаешься телевизором.– Что мне делать со старыми альбомами, которые вы свалили в кладовке? – Я их продала, забудь о них.– Не представляю, как бы я без тебя справилась этим летом, девочка. И все равно, понятия не имею – куда там уместятся все наши вещи, в этом крошечном домике…– Мне казалось, дом тебе нравится.– Нравится, да, но еще столько работы…Ари нахмурилась, не отводя глаз от картофелины в руке.– Когда Расс покупает дом?– Осенью. Отец говорит, мальчики помогут, когда придет время переезжать. Но мне что-то не верится.У Ари тоже были определенные сомнения, но она о них умолчала. Все, что сумела, она вычистила, но из Боузмена ей уж ничем не помочь родителям. Пегги вздохнула.– Как бы мне хотелось, чтобы ты была поближе.– Ты это каждый день повторяешь. – Ари подмигнула Руфи.– Я за тебя волнуюсь. Ты милая девочка, Ари, но иногда ты не…Ари взглядом заставила мать умолкнуть на полуслове.– Что – «не»?Пегги многозначительно показала глазами на изуродованную картофелину в руке дочери.– Не умеешь картошку чистить.– Не умею! – Ари швырнула картофелину на стол. – Меня уже тошнит от картошки!– Вот как? Тебя никто не заставляет здесь сидеть. Отправляйся домой и готовься к вечеру встречи.Ари представила себе, как будет напрягать мозги, припоминая имена бывших одноклассников, которых не видела пятнадцать лет.– Не хочу.Руфи медлительной походкой прошла к холодильнику.– А хочешь, пойдем с нами в кино – со мной и Коем.– Нет, спасибо. Вам нужно побыть вдвоем, пока еще есть такая возможность.– Мы ждем малышей не раньше чем через шесть недель. – Руфи потерла поясницу. – Хотя иногда мне кажется, что они торопятся на свет Божий.Пегги встревожено нахмурилась, очень она переживала за невестку.– Тебе нужно бы остаться дома и отдыхать.– Я и здесь могу отдохнуть. А дома одной оставаться – терпеть не могу. Кой с Кевином в море, пора бы им уже вернуться с уловом. Он рассчитывает получить работу на строительстве нового банка, так что вечером непременно вернется.Ари вспомнила, как ее старший брат построил невероятно изысканный, сложный скворечник.– Он всегда чувствовал себя увереннее с молотком и гвоздями.– Не все мужчины созданы для моря, – заметила Пегги. – В этом нет ничего плохого.– А иные считают – ничем больше в жизни заниматься невозможно, – пробормотала Ари.– И их уже не изменишь. Боль приходит от жизни без них, доченька.– Эдди погиб, – тихо ответила Ари и поднялась, уставившись в проем двери на доки. – Вот где боль, мам.– Я с этим и не спорю. – Голос Пегги был полон нежности и сострадания. – Но тебе пора уже справиться с той болью, пересилить ее.– Думала – мне это удалось.– Нет! – решительно заявила Пегги, качая головой и поглаживая дочь по плечу. – Неужели сама не понимаешь, дорогая? Ты только пытаешься от нее убежать.Немного погодя Ари стояла у окна своей спальни и прислушивалась к словам матери, эхом звучавшим в ее сердце: «… пытаешься от нее убежать»… Неужели это правда? Она сбросила одежду, в которой работала на кухне, и схватила халат. Вечер встречи начинается через час. Значит, убегаю, да? Есть только один способ выяснить, правда ли это.Собравшиеся выглядели довольно обычно, ничего выдающегося. И не все выпускники семьдесят пятого года чувствовали себя уютно в шумном коктейль-зале популярного «Гэнсетт-клуба». Встреча неофициальная – ни табличек с именами, ни шариков, ни классных списков. Кое у кого Ари заметила школьные альбомы, – жаль, не взяла свой. Не из сентиментальных соображений, просто с альбомом легче распознать однокашников в незнакомых, солидных людях, расхаживающих по залу с бокалами в руках.– Эй, Саймон!Ари услышала это, когда прокладывала путь сквозь толпу. Последние полчаса она провела, вежливо улыбаясь людям, которые вежливо улыбались ей в ответ, и время от времени встречая друзей раннего детства – из тех, кто помнил еще, как она набивала рот грязью, сидя в песочнице. Ей протягивал руку радостно улыбавшийся мужчина:– Ариана? Помнишь меня?– Джонни Кеньон! Конечно!Ари сразу перестала нервничать: наконец она кого-то вспомнила. Да и вообще, как получилось, что за два часа встречи выпускников она превратилась в полнейшую идиотку? Держись, Саймон!– Ты классно выглядишь. Нисколько не изменилась.– Ты тоже, – соврала она.– Чем занимаешься?– Преподаю в Монтане.Джонни присвистнул.– А вид у тебя не преподавательский. Семья, дети?– Пока нет. – «Пока нет»? Ну ладно, будем считать, что я оптимистка. Где-нибудь на Западе наверняка найдется еще один подходящий фермер, который вовсе не жаждет ловить в океане рыбу.– Я изредка вижу твоих братьев в городе.– Они по-прежнему живут в Наррагансетте! – Ари пыталась перекричать «Роллинг Стоунз» – песня рвалась из ближайшей колонки, кто-то включил на полную громкость.– Приятно снова увидеть тебя! – Он растерянно пожал плечами на орущий громкоговоритель и отошел.Ну, что теперь? Женщина, когда ее одолевают сомнения, может либо отправиться в дамскую комнату, либо вскарабкаться на стул в баре и слегка пофлиртовать с барменом. Но в данном случае бармену оказалось лет тринадцать, не больше, и он был слишком занят, чтобы найти время для флирта со старой девой из Монтаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56