И что потом? У меня нет ни пистолета, ни бронежилета. И никакой поддержки. Придется полагаться на свои способности убеждать.
Дечуч остановился на углу Дивижн-стрит, я тоже остановилась футах в двадцати от него. Темнотища, фонарь не горел, но в свете моих фар машина Дечуча была хорошо видна. Эдди открыл дверь, с трудом выбрался из машины и наклонился. Прикрыл глаза ладонью и некоторое время рассматривал меня. Затем спокойно поднял пистолет и три раза выстрелил. Бах. Бах. Бах. Две пули ударились об асфальт, третья попала в передний бампер моей машины.
Вот и уговори такого! Я включила заднюю скорость и нажала на газ. Выехала на Моррис-стрит, остановилась, переключила скорости и пулей вылетела из Бурга.
Когда я ставила машину на стоянку у своего дома, я уже перестала трястись. Убедилась, что не намочила штаны. Так что я могла собой гордиться. В бампере – огромная дыра. Могло быть и хуже, сказала я себе. Дыра могла быть в моей голове. Я пыталась как-то оправдать поведение Эдди тем, что он стар и немощен, но надо признаться, он перестал мне нравиться.
Когда я вышла из лифта, одежда Лунатика все еще валялась в холле на моем этаже. Я собрала ее и вошла в квартиру. В дверях я остановилась и прислушалась. Телевизор работал. Похоже на матч по боксу. Я была почти уверена, что, уходя, выключила его. Я прижалась лбом к двери. Что теперь?
Я все еще стояла в такой позе, когда открылась дверь гостиной и оттуда выглянул Морелли.
– Плохой денек выдался?
Я огляделась.
– Ты один?
– А кого ты еще ждешь?
– Бэтмана, привидение, Джека Потрошителя. – Я бросила тряпки Лунатика на пол. – Я слегка не в себе. Только что удалось выбраться живой из перестрелки с Дечучем. Правда, пистолет был только у него.
Я подробно живописала все Морелли, и, когда я добралась до сухих штанов, зазвонил телефон.
– Ты в порядке? – спросила мама. – Твоя бабушка приехала домой и рассказала, что ты погналась за Эдди Дечучем.
– Я в порядке, но Эдди сбежал.
– Мира Сцилаги сказала мне, что пуговичная фабрика производит набор. И у них там всякие привилегии. Ты могла бы получить хорошую работу на конвейере. Или даже в офисе.
Когда я кончила говорить по телефону, Морелли уже снова завалился на диван и смотрел бокс. На нем была черная футболка, свободный свитер крупной вязки и, конечно, джинсы. Морелли худощав, мускулист и смугл, как настоящий житель Средиземноморья. Он был отличным полицейским. От одного его взгляда мои соски начинали чесаться. Почти идеал, если забыть о работе в полиции.
Собака по кличке Боб сидела на диване рядом с Морелли. Боб – метис, помесь лабрадора и еще кого-то. Сначала он жил у меня, но потом решил, что у Морелли ему нравится больше. Наверное, тянет к мужчине. Теперь он больше жил у Джо. Меня это устраивало, поскольку Боб ест все подряд. Если оставить его без присмотра, от дома останутся разве что гвозди да кафельная плитка. И так как он молотил все подряд, он часто оставлял за собой большие кучи.
Боб приветливо помахал хвостом и снова принялся смотреть телевизор.
– Я понимаю, ты знаешь того парня, который оставил одежду в холле, – сказал Морелли.
– Лунатик. Он хотел показать мне свой новый тренировочный костюм.
– Могу его понять.
– Он сказал, что Даги пропал. Ушел вчера утром и до сих пор не вернулся.
Морелли оторвался от телевизора.
– Разве Даги не должен явиться в суд?
– Да, но Лунатик не думает, что он сбежал. Он считает, что случилась беда.
– Мозги у твоего Лунатика как омлет. Я бы не слишком полагался на его мнение.
Я протянула Морелли телефон.
– Позвони куда надо. Ну, ты знаешь, по больницам и так далее. И еще в морг. – Морелли, как полицейскому, это было легче сделать, чем мне.
За пятнадцать минут Джо обзвонил все, что можно. Нигде не было никого, похожего по приметам на Даги. Я позвонила Лунатику и сообщила ему об этом.
– Слушай, дружок, – сказал Лунатик, – мне становится страшно. Совсем не похоже на Даги. К тому же пропала моя одежда.
– Насчет одежды не волнуйся. Ты же оставил ее у меня в холле.
– Ну, ты молодец, – восхитился Лунатик. – Просто молодец!
Я мысленно закатила глаза и повесила трубку.
Морелли похлопал ладонью по дивану рядом с собой.
– Садись и давай потолкуем насчет Эдди Дечуча.
– А что насчет Эдди?
– Не нравится он мне.
Я непроизвольно вздохнула.
Морелли на мой вздох не обратил никакого внимания.
– Констанца сказал, что ты наверняка говорила с Дечучем, прежде чем он сбежал.
– Эдди был в депрессии.
– Полагаю, о Лоретте Риччи он не упоминал?
– Нет, ни слова о Лоретте. Я нашла ее случайно.
– Том Белл ведет это дело. Я встретил его после работы, так он сказал, что Лоретта была уже мертва, когда в нее стреляли.
– Что?
– Он не знает, что послужило причиной смерти. Надо ждать результатов вскрытия.
– Зачем кому-то стрелять в труп?
Морелли поднял руки, сдаваясь.
Замечательно!
– Еще что-нибудь можешь мне дать?
Морелли взглянул на меня и ухмыльнулся.
– Кроме этого, – быстро добавила я.
Я спала и задыхалась во сне. На груди лежало что-то очень тяжелое, и я не могла дышать. Обычно я не вижу снов, в которых задыхаюсь. Я вижу во сне, как лифт вылетает сквозь крышу здания со мной вместе. Я вижу во сне, как за мной по улице с топотом гонятся быки. Еще мне снится, что я забываю одеться и голышом появляюсь в супермаркете. Но я еще никогда не видела во сне, что задыхаюсь. До сегодняшнего дня. Я постаралась проснуться и открыла глаза. Рядом спал Боб, водрузив свою огромную голову и передние лапы мне на грудь. Больше в постели никого не было. Морелли ушел. На цыпочках выбрался из спальни на заре и оставил Боба со мной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76