– Я бы предпочел поручить это дело Рейнджеру, но его нет в стране, – сказал Винни. – Так что остаешься ты.
Рейнджер, конечно, не мне чета, он – профессионал… или везунчик? Он тоже от случая к случаю работает на Винни. Он хорош… во всем. И чертовски опасен.
– Что ты хочешь сказать – его нет в стране? Где он? В Азии? Южной Америке?
– Он ловит одного парня в Пуэрто-Рико. – Винни пихнул через стол досье. – Вот тут договор о залоге на Дечуча и разрешение на его поимку. Он мне стоил пятьдесят тысяч. Ты получишь пять. Съезди к нему домой и выясни, почему он вчера не появился на слушании дела в суде. Конни звонила туда, но никто не ответил. Черт, может, он валяется мертвым на полу в кухне. Свиданки с твоей бабкой кого угодно уморят.
Офис Винни находится на Гамильтон-авеню. На первый взгляд далеко не идеальное место для залоговой конторы. Большинство таких контор обычно размещаются напротив тюрьмы. Винни отличается от большинства тем, что он в основном вносит залог за родственников или соседей, которые живут поблизости в Бурге. Я сама выросла в Бурге, мои родители до сих пор там живут. На самом деле это довольно спокойный район, поскольку уголовники Бурга предпочитают совершать свои преступления подальше от места жительства. Было, правда, однажды такое – Джимми-покойник вывел Гарибальди, у которого два пальца на ноге, из его дома в пижаме и отвез его на свалку… Но тем не менее само преступление было совершено-то не в Бурге. И те парни, которых нашли погребенными в подвале магазина на Феррис-стрит, тоже были не из Бурга, так что не могли испортить нашу статистику.
Когда я вышла из кабинета Винни, Конни Розолли подняла голову. Конни у нас заведует офисом. Она заменяет Винни, когда тот по весне пускается во все тяжкие.
Волосы у Конни взбиты так высоко, что раза в три превышают размер ее головы. На ней был розовый свитер, туго облегающий ее выдающуюся грудь, и короткая черная трикотажная юбка, которая больше бы подошла женщине значительно меньших размеров.
Конни работала у Винни с самого первого дня, как он открыл свою контору. Она продержалась так долго, потому что была абсолютно непробиваемой.
Увидев в моей руке досье, она поморщилась.
– Ты случайно не собираешься ловить Эдди Дечуча?
– Надеюсь, что он помер.
Лула, которая делала всю бумажную работу в офисе Винни, в настоящий момент валялась на диване из искусственной кожи, придвинутом к стене. Диван служил своего рода камерой предварительного заключения для тех, кого отпускали под залог, и их родственников. Лула и диван были примерно одного коричневого цвета, если не считать волос Лулы, которые сегодня она выкрасила в красный цвет.
Рядом с Лулой я всегда чувствую себя бесцветной и незаметной. Я принадлежу к третьему поколению американцев итало-венгерского происхождения. У меня бледная кожа и голубые глаза моей матери, а также отменный обмен веществ, что позволяет мне есть именинный торт и тем не менее почти всегда застегивать верхнюю пуговицу на своих джинсах. От отца я унаследовала шапку непокорных темных волос и склонность к жестикуляции. Если никого нет рядом, то в удачный день с помощью тонны туши и каблуков в четыре дюйма я могу привлечь чье-нибудь внимание. Но рядом с Лулой я сливаюсь с обоями.
– Я бы предложила помочь тебе вернуть эту задницу в тюрьму, – сказала Лула. – Тебе не помешало бы присутствие женщины таких габаритов, как я. Одно плохо, я терпеть не могу мертвяков. Не переношу.
– Ну, я не знаю точно, умер ли он, – заметила я неуверенно.
– Тогда другое дело, – решительно заявила Лула. – Тогда я с тобой. Если он жив, я дам ему хорошего пинка, а если он мертв… то только ты меня и видела.
Лула всегда говорила круто, но на самом деле мы обе оказывались нюнями, если дело доходило до пинков. В прошлой жизни Лула была шлюхой и занималась проституцией с таким же успехом, как я подшивкой бумаг, а в канцелярской работе она не слишком преуспела.
– Может, нам надеть бронежилеты? – предложила я.
Лула вытащила из нижнего ящика шкафа свою сумку.
– Ты как хочешь, а я эту дрянь не надену. Во-первых, у нас нет подходящего размера, а во-вторых, он нарушит стиль моей одежды.
На мне были джинсы и футболка, так что насчет нарушения стиля я не слишком беспокоилась, поэтому все-таки взяла бронежилет.
– Постой, – заметила Лула, когда мы вышли на улицу. – Это еще что такое?
– Я купила новую машину.
– Вот здорово, девочка, ты попала в точку. Не машина, а люкс.
Речь шла о черной «Хонде», взносы за которую просто разоряли меня. Приходилось выбирать между едой и клевым видом. Я выбрала последнее. Черт возьми, за все ведь надо платить, верно?
– Куда двинемся? – спросила Лула, плюхаясь рядом со мной. – Где живет этот ублюдок?
– Едем в Бург. Он живет в трех кварталах от моих родителей.
– Он на самом деле встречается с твоей бабкой?
– Они встретились две недели назад в похоронном бюро Стивса, а потом отправились в пиццерию.
– Как думаешь, до блуда у них дошло?
Я чуть не выехала на тротуар.
– Ты что, с ума сошла?!
– Просто спросила, – сказала Лула.
Дечуч жил в небольшом кирпичном доме на две квартиры. Анжела Маргуччи, семидесяти с чем-то лет от роду, и ее мамаша, девяноста с чем-то лет от роду, жили в одной половине дома, а Дечуч – в другой. Я запарковала машину, и мы с Лулой направились к двери. На мне был бронежилет, а на Луле блузка с изображениями зверей и желтые эластичные брюки. Лула – дама объемистая и любит испытывать возможности лайкры.
– Иди вперед и проверь, жив ли он, – сказала Лула. – Если окажется, что он жив, ты меня позовешь, я приду и дам ему пинка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76