— Кто его так? — поинтересовался Рональд.— Да не под глазом! — захихикал Дюплесси. — С фонарем в руке. Фонарь этот светит одному ему, а мы его света увидеть не в силах. Но без фонаря он был бы совсем слепой, говорят. Он необычайно учен и искусный волшебник. Таких в Империи раз, два и обчелся. Одним словом, тебе повезло.— Ну и где мне его искать? — поинтересовался Рональд.— Он сам тебя найдет, — заверил его Дюплесси. — Наслаждайся жизнью, пока мертвяки еще на нее не покушаются.И, помрачнев на секунду, стал развязывать переметную суму, извлекая оттуда ковригу хлеба.— Черт, вот незадача: я бы с тобой поехал, конечно, но завтра в Риме турнир, и я его никак не могу пропустить. Девица Конверамур обещалась мне подарить свое сердечко, если я собью наземь этого бастарда Вольфганга…Они сидели в тени дуба и ели нехитрую крестьянскую пищу.Местные мужики угостили, — пояснил Дюплесси, запивая хлеб молоком. — И не хотели угощать, да пришлось. Я скаредности в людях не терплю, как известно. Таков мой modus vivendi: пей все, что льется, ешь все, что вкусно пахнет, дерись со всяким, кто представляется мерзким и отвратительным, и люби все, что движется. Я люблю все, что течет Цитата из «Тропика рака» Генри Миллера

— так говорил, кажется, какой-то античный греховодник.— А я своего модуса вивенди так и не понял, — вздохнул Рональд. — Можно, конечно, преисполниться пафоса и сказать, что я служу Отечеству, только это будет не совсем правда: я на этот путь подался из чистого любопытства — посмотреть, на что гожусь, да и поучиться многому у этого мира.— Ты и школяром был меланхоличен и задумчив, — отметил Дюплесси, довольно крякая. — Хотя и живость в тебе некая тоже проглядывала. Да и сейчас проглядывает.— Веселая была эпоха, — улыбнулся граф.И, не сговариваясь, они затянули старую, еще школьных времен, песенку: — У бога Марса две луны —Но обе не нужны.На кой они ему, когдаЖивет он без жены? Когда глаза его средь битвНаполнены тоской,Когда не ест он и не спит —На кой они, на кой? Ведь Марса бросила жена,Прельстившись дураком.Она с ним не напряжена,Он тих и чтит закон. Он пьет, болеет за «Спартак»,А Красс ему не люб.«Он жалок? Может быть, и так,Зато не душегуб!» С тех пор боится Марс всего,Дрожит его рука —И Фобос с Деймосом егоВедут из кабака. Снимает Деймос сапоги,А Фобос, лицемер,С улыбкой кроткой говорит:«Пора смириться, сэр! К чему нам женщины? ЛегкоМы проживем без баб!И ждет нас сладостный покойИ светлая борьба — Пусть времени течет река,Пусть будут дни легки!Ведь настоящим мужикамНужны лишь мужики…» И лыбится, иезуит,Да рдеет, лицемер —И хохот дьявольский стоитСреди небесных сфер. Рональд смотрел то влево, то вправо, стараясь разглядеть хоть какой-нибудь намек на боковую тропу. И вдруг увидел нечто такое, что подскочил в седле на целый фут, заставив Гантенбайна нервно заржать-залаять.В ветвях дерева висел мальчик лет десяти, худенький, черненький, висел вниз головой, отставив в сторону левую ногу, что придавало ему сходство с буквой «У». Правую его ногу крепко держала петля, спускавшаяся откуда-то из кроны.Мальчик смотрел на Рональда не моргая, без ярко выраженного страха или страдания. Однако заметно было, что он висит так уже не первый день и необычайно истощен.— О подлые негодяи! — вскричал Рональд, хватаясь за меч. — кто посмел сотворить такое с ребенком!И рванул меч из ножен, грозно оглядываясь вокруг. Но никого видно не было. Тут только Рональд заметил, что при виде его меча мальчик закрыл глаза.— Не страшись, о отрок! — воскликнул Рональд. — Господь направил мои пути к твоему освобождению!Он обхватил мальчика за туловище и рубанул по веревке. Та зазвенела струной и лопнула.Мальчик был легкий, как перышко, с острыми ушами, слегка поросшими волосами, и большими темными серьезными глазами. Было в нем нечто, напомнившее графу Розалинду. Рональд осторожно посадил его на землю.— Вы, наверное, из Вечного города? — спросил мальчик тоненьким голосом.— Так и есть. Меня зовут сэр Рональд.— Вы спасли мне жизнь, сэр Рональд.— И это верно. Но позволь спросить тебя, отрок: зачем ты молчал, когда мог позвать меня на помощь? А если бы я проехал мимо, не заметив ничего дурного?— В наших краях не принято звать на помощь, сэр, — ответствовал малыш.— Что за обычай? — удивился Рональд. Однако ему все же случилось повидать немало различных народов и он вполне понимал, что традиции в разных местах могут быть и чудными, и дикими, и какими угодно. Движимый этнологическим любопытством, он спросил:— У вас принято самим справляться с проблемами, не привлекая других членов общества?— Нет, — ответил мальчик серьезно. — Просто, если бы меня увидел кто-нибудь из наших, меня бы убили.— Почему? — изумился Рональд. — Разве у вас добивают попавших в беду?— Да, — кивнул малыш. — Только мама бы меня спасла, окажись она здесь. Остальные бы убили.— О злой, негуманный народ! — воскликнул Рональд. — Как же ты вообще отважился бродить по лесу один, если вокруг полно негодяев?— Я был не один. Мы с папой пошли собирать грибы. Зашли в чащу, все было спокойно. Потом я нашел большой гриб, подошел, чтобы его срезать. Тут мою ногу захватила петля, и я оказался на дереве. Там была ловушка в траве, я не заметил. Как только я повис на ветке, из кустов выскочили Ксексы и убили моего папу.— Кто выскочил? Какие кексы?— Ксексы. Это наши соседи.— Соседи? Что вы им такого сделали?— Мы живем рядом, — сказал малыш и умолк, пристально глядя Рональду прямо в глаза.Мальчик был утомлен и, наверное, напуган, хоть не подавал и виду. Конечно же, неправильным было продолжать расспросы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117