ГЛАВА 18Аль-Магадан Он был скалой, объятой пламенем, — несся, пылая, стремительно вниз. Впрочем, скала эта лежала на полу и одновременно падала — отчего зал кружился, то рушась в тартарары, то вновь поднимаясь из бездны.Прошла минута, прежде чем он понял, что лежит на мраморном полу, а над ним склонился Иегуда.— Что было? — спросил Рональд, строя фразу в явный ущерб грамматике.— Ты начал тонуть, а я, раз в пятый или десятый, спас тебе жизнь, — пояснил Слепец.Рыцарь поднялся, вытряхивая из головы странное воспоминание о белых квадратных фигурах, бегающих с неслышным, но от этого не менее явным, шелестом. Вокруг было уже другое помещение — а стена, под которой они только что проплыли, с изнанки была темной и невзрачной.— Итак, мы во втором круге Муравейника, — пояснил Иегуда. — Он далеко не самый сложный.— А сколько их всего?— Три.Рональд почувствовал себя несколько разочарованным: он только что чуть не отправился на тот свет, но это было довольно обыденно — просто утонул бы, поддавшись несложному, хоть и необъяснимому мороку. В этом не было ничего пугающего, ничего мистически загадочного.— Всего-то? Ну, может быть, третий — действительно сложный?— Именно: его нельзя найти, этот третий круг — я даже не понимаю, как удалось это тому крестьянину, которого посылал сюда с Запоздалым зеркалом Бартоломео. Третий круг должен сам к тебе явиться — это не место в пространстве, а видение, которое ответит на вопрос, который ты носишь в сердце. Однако не будем забегать вперед: нам еще второй круг пройти бы. Он, конечно, несложный — да может быть, мы слишком слабы?— Это уж вряд ли, — сказал Рональд и потер виски, чуть приподняв шлем.Скопище предметов, их окружавшее, казалось лесом: машины на колесах, машины на суставчатых ногах, машины, висящие в воздухе, машины, холодно мерцающие синими огнями и хитро подмигивающие красными глазами. Они все были недвижны. И даже неагрессивны. Музей.Гулкое эхо сопровождало их шаги. Словно умные слоны, смотрели на них механизмы.— Интересно, какие опасности нас здесь ожидают? — поинтересовался Рональд.— Думаю, почти никаких. Может быть, в самом конце круга что-нибудь будет.Рыцарь загрустил. Зал машин кончился, пошли какие-то стенды с минералами, полки книг, написанных на непонятном языке, склянки с цветными жидкостями. Иегуда некоторые открывал, нюхал, кое-что брал с собой.Граф уже было выхватил меч, подойдя к входу в новый зал, загроможденный силуэтами громадных чудовищ; но оказалось, что это только скелеты. Он вздохнул, спрятал клинок и заскользил ладонью по желтым костям диплодока.Музей отнюдь не производил впечатления запущенности — все экспонаты выглядели так, словно их ежедневно протирали. Во всем этом чувствовалась некая сонная жизнь: они даже на зоопарк набрели, такой, перед которым королевский зверинец мерк и бледнел — правда, все животные — волки, медведи, обезьяны, райские птицы, приве зенные с далеких островов, даже плавающий за толстенной стеклянной стеной синий кит — спали. Рональд погладил желтую голову львицы и, вспомнив Розалинду, вздохнул.В другом зале они попали в райский сад цветущих растений: гуляли средь пальм, рвали золотые яблоки с деревьев, глотали холодные виноградины, срывая с лозы тяжелые гроздья. А следующий зал они пробежали, затыкая носы: экспонатами здесь были горстки помета различных животных — тут уже всматриваться не хотелось.Еще в одном месте были собраны явления природы: на квадратном метре пространства лился из облачка дождь, далее висел кусок радуги (на всю, видимо, не хватило места), за радугой шел снег, а в самом конце зала непрестанно била в неопалимый пол ослепительно белая молния, от которой глаза на секунду слепли. Рональд вспомнил Бартоломео.Бедняга был прав: в Муравейнике действительно есть все. Рональд шел между стеклянными витринами, на которых располагались микроскопы, засушенные бабочки, чучела птиц и животных, мимо стен, на которых висели потрясающей красоты картины неизвестных авторов, пробирался сквозь густой лес колоссальных машин из стали и пластмассы, назначения которых он не понимал. Все это было бесконечно интересно: у него даже дух захватывало. Но осмотреть все бесчисленные экспонаты этого странного музея не было никакой возможности. В тот самый момент, когда ему стало скучно и грустно от этой мысли, музей вдруг закончился — впереди показалась балюстрада с двумя полукруглыми лестницами, а за ними красные стены последнего зала.Вместе с Иегудой они бросили взгляд вниз — туда, куда вели эти лестницы, и увидели клетчатый пол, а на нем трупы людей.Человеческие тела, лежащие на полу, страшно распухшие от разложения, ездили по полу, словно их тянули за невидимые нити и раскачивали головами столь яростно, что казалось, невидимый судия обвиняет их в каких-то грехах, а они вот так отрицают… Минута — и голова начинала отделяться от тела, а за ней тянулся блестящий панцирь, спрятанный в трупе: насекомое поднимало надкрылья, расправляло блестящую золотистую ткань, пыталось летать… Мерзкие жуки гроздьями сидели на громадных металлических конструкциях, которыми был уставлен зал, ползали по стенам, их огромные глаза на мраморных человеческих лицах мертво блестели…— Ну вот это зачем? — вырвалось у Рональда. Какая хорошая была сказка до того, как он попал в красный зал!Но дорога лежала именно через это сонмище. Они с Иегудой взглянули друг на друга. Слепец развел руками и вздохнул — и одним прыжком они оказались внизу и помчались, словно ветер, быстрее, чем мчатся кони и движется волна, сметающая город.Насекомые заверещали, заметались, закружились над головой, почти касаясь их своими мерзкими лапками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117