— Котт, я пойду с тобой. Я хочу уйти. Я не хочу больше здесь оставаться. Котт!
Она уже спала. Он поцеловал ее в затылок. Ее лицо пряталось у него на плече, и он не увидел улыбки.

Был самый черный час перед рассветом, ветер все еще бушевал вокруг фермы. Майкл одевался при свете свечи. Котт сидела голая на постели, обхватив руками колени, и смотрела на него. Он заботливо выбирал одежду. Теплая куртка и брюки, толстые носки, крепкие сапоги. И думал о деде, о бабушке, о Муллане, о Шоне — и даже о тете Рейчел.
— Я ведь вернусь прежде, чем они узнают, что я уходил, правда, Котт?
Она пожала плечами и натянула через голову балахон. И тут он подумал о Розе и ее дьявольской улыбке, такой похожей на улыбку этой девушки. Где она? Где то место по другую сторону сущего, где она еще живет, еще следит за ним? Может быть, в каком-то ином аду. Вот еще причина, чтобы отправиться туда.
Котт поцеловала его, сжав его лицо в длинных пальцах, скользнув губами по его векам.
— Идем. Волки все еще могут бродить тут. Нам надо поторопиться.
Они вместе вышли на площадку. Котт бесшумно скользила по половицам, сапоги Майкла стучали так, что он вздрагивал. Однако буря заглушала все посторонние звуки. Дождевые тучи унеслись прочь, но ветер терзал деревья у реки. Даже отсюда они слышали, как хлещут ветки и скрипят стволы.
Вниз в кухню, оставив спящих наверху. На решетке плиты тлели угли, рядом была развешена одежда для просушки. Майкл вздрогнул при мысли, что оставит безопасность и тепло дома и выйдет наружу в воющую ночь.
Он забрал старый клеенчатый плащ, который подарил ему дед, ягдташ и разные предметы, которые должны были облегчить жизнь в Ином Месте: спички, нож, свечи, мыло (Котт подняла брови) и дробовик с коробкой патронов (Котт нахмурилась).
Котт вошла в кладовую и начала рыться там, позвякивая и шурша.
— Что ты делаешь? — спросил он свистящим шепотом.
Она вышла с чугунной сковородкой, большим битком набитым мешком и куском бечевки, который сложила наподобие пращи.
— Собрала провизию. Ну-ка, возьми, а я погляжу, что за дверью.
Он согнулся под тяжестью и беззвучно выругался.
Котт открыла заднюю дверь дюймов на шесть и осторожно выглянула наружу. Ветер отбросил волосы с ее лба. Мрак голубел, ночь уступала место утру, небо совсем очистилось от туч.
— По-моему, они ушли, — сказала она наконец. — Можно идти.
— Ты уверена? — его вдруг охватила неуверенность, он подумал, что это его последний шанс, то место, где дорога раздваивается раз и навсегда. Если он выйдет за дверь, уютная кухня уже не будет по-прежнему безопасной, его мир изменится.
— Идем же, Майкл!
Котт уже вышла наружу, ее волосы развевались и метались, словно живое существо, а ветер раздувал балахон вокруг ее ног. Во дворе кружили и летали листья, будто пепел старого костра, а шум леса под ветром сливался в непрерывный рев.
— Ну ладно, ладно, — он вышел наружу, и ветер захлопнул за ним дверь.
Они пошли через двор, прищуривая глаза. Он вспомнил дикие дебри, которые мельком видел один раз, огромную пустую чащу, и ему в голову пришла сумасшедшая мысль.
— Одну минутку, Котт, — закричал он под вой бури.
— Что?
Он с лязгом отодвинул засов на дверях конюшни, и его обдало теплом лошадей и сена. Внутри невидимая Мечта ударила копытом.
— Мы возьмем с собой лошадь, Котт. Будем ездить на ней там.
— Майкл, погоди…
Но он был весь во власти своего плана. Он схватил уздечку, седло, сунул большой палец в рот кобылке, чтобы разомкнуть ее зубы и вставить мундштук. Нетерпение Котт заразило его, и он торопился. Как захватывающе было делать все это! Головокружительное приключение! Все его сомнения рассеялись. Он смеялся, седлая удивленную кобылку, туго затянул подпругу и вывел ее во двор, где бушевал ветер.
Светало, густая синева неба побелела над горами. Скоро разгорится заря, и проснется его дед, если еще не встал. Котт собрала вещи Майкла, и они зарысили со двора, как пьяные воры. Кобылка вскидывала голову, стараясь выдернуть поводья из рук Майкла. Она словно чуяла, чем все это кончится.
— Куда мы? — спросил Майкл.
— К мосту. Под ним самый простой путь.
Мост!
— Но, Котт…
Она словно не услышала и, как гонимый ветром лист, побежала к низине, где ревели деревья и река вскипала белой пеной в полумраке.
— Черт подери, Котт! — он кинулся за ней, а кобылка гарцевала у него за плечом. По мокрой траве луга бежать было труднее. Он не закрыл за собой ворота — нечто немыслимое! — но Котт уже была неясным пятном среди деревьев, оставив его далеко позади.
— Подожди!
Он выругался, сунул ногу в стремя и вскочил в седло, а Мечта в растерянности описала круг. Тогда он ударил ее каблуками и выкрикнул что-то невнятное. Кобылка рванулась к деревьям галопом, и они надвигались, как стена, но он не натянул поводья, а пригнулся к ее шее, когда первые ветки захлестали у него над головой, обдирая лицо сучками и колючками. И понукал ее бежать быстрее.
Земля резко ушла вниз, и кобылка съехала по крутому склону, почти присев на задние ноги, короткими прыжками переносясь через пни и упавшие стволы. Майкл дал ей волю. Она прижала уши, сверкали белки ее глаз. Копыта скользили и срывались на глине и палых листьях.
Затем она дернулась и изогнулась. Секунда свободного падения, фонтан белых ледяных брызг вокруг них, и вода захлестнула его по пах. Они были в глубокой части реки, и течение увлекало их туда, где вырисовывался мост, такой же массивный и суровый, как подъемный мост крепости. Вода исчезала в его пасти.
Мечта плыла, задрав морду, вода бурлила у ее шеи. Майкл соскользнул с седла и уцепился за гриву, чувствуя, как окостеневает его тело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99