Точнее сказать... был таковым,
пока не попал сюда, в той жизни. Но хочу и здесь, хоть в какой-то мере,
заниматься своим увлечением. - Воскресные экспедиции на прогулочный двор?
Эта идея, конечно, была совершенно идиотской. Однако, этот маленький кусочек
кварца как-то странно затронул мое сердце. Не могу даже объяснить почему.
Никому раньше не приходило в голову заниматься здесь такими вещами. Этот
камешек, возможно, был для меня ниточкой, связывающей нас с внешним миром.
Со свободой. - Лучше устраивать воскресные экспедиции на прогулочный двор,
чем вовсе обходиться без них, - сказал Энди. - Однако могу ли я быть уверен,
что этот молоточек не опустится рано или поздно на чью-нибудь голову? -
Здесь у меня нет врагов, - мягко сказал Энди. - Нет? - Я улыбнулся. -
Подождите немного. - Если будут какие-нибудь эксцессы, я улажу все и без
молотка. - Возможно, Вы хотите устроить побег? Раздробить стену? Если это
так... Он рассмеялся. Когда через три недели я увидел этот молоток, я понял,
почему. - Полагаю, Вы в курсе, что если кто-нибудь увидит этот молоток, его
отберут. Если у вас в руках обнаружат чайную ложку, будьте уверены, отберут
и ее. И что же вы намерены делать: сидеть здесь посреди двора и стучать по
камешкам? - О, поверьте, я вовсе не это намерен делать. Я придумаю кое-что
получше. Я кивнул. В конце концов, меня действительно это не касается. Я
достаю заказчику товар, а что случается потом, меня волновать не должно. -
Сколько может стоить такая штуковина? - поинтересовался я. Мне начинал
нравиться его стиль общения - прохладный, спокойный, чуть ироничный. Если бы
вы провели в этой чертовой дыре столько лет, сколько я, вы бы поняли, как
можно устать от этих шумных ребят с лужеными глотками, вечным стремлением
качать свои права и широким ассортиментом бранных слов, среди которых
попадаются хорошо если десяток цензурных. Да, пожалуй, Энди понравился мне
сразу. - Восемь долларов, - ответил он. - Но я понимаю, что Вы занимаетесь
своим бизнесом не в убыток себе. - Обычно я беру цену товара плюс десять
процентов накидываю для себя. Но когда речь идет о такого рода вещах,
которые если и не являются опасными, то могут показаться таковыми тюремному
начальству, я увеличиваю цену. В конце концов, мне самому приходится давать
кое-кому на лапу, чтобы заставить вращаться все винтики и колесики... Скажем
так: десять долларов. - Договорились. Я взглянул на него с интересом, слегка
улыбнувшись. - И у Вас они имеются? - Да, - пожал плечами Энди. Спустя
довольно долгое время я узнал, что он имел гораздо больше. Порядка пяти
сотен долларов. Он пронес их с собой. Конечно, при поступлении в тюрьму вы
подвергаетесь тщательной проверке, и эти ребята, будьте спокойны, отберут у
вас все, что им удастся обнаружить. Но человек опытный, или, как в случае с
Энди, просто сообразительный, может обвести всех этих славных малых вокруг
пальца, есть тысяча способов это сделать. - Вот и прекрасно, - сказал я, - и
еще, надеюсь, Вы знаете, что нужно делать в случае, если Вас поймают. -
Надеюсь, знаю, - отвечал Энди, и по легкому изменению выражения его серых
глаз я понял, что он знает, о чем я намерен толковать. Это было едва
заметное изменение, просто взгляд чуть засветился тонкой иронией. - Если
Вас? поймают, нужно говорить, что Вы нашли Ваш молоток. Окажетесь в одиночке
на две, три недели... и, конечно, потеряете свою игрушку и получите отметку
в карточке. Мое имя называть ни в коем случае нельзя. Нашли и все, ни больше
не меньше. Если же вы меня выдадите, мы никогда больше не будем иметь дел.
Никаких: я не стану доставать для Вас ни бутылку виски, ни шоколадку к
празднику. Кроме того, я попрошу своих ребят объяснить Вам вкратце правила
поведения. Я не сторонник жестких мер, поймите правильно, мне приходится
как-то защищаться, иначе мой бизнес ни чем хорошим не закончится. По-моему,
это вполне естественное желание. - Да, согласен. Можете не беспокоиться. -
Не в моих правилах беспокоиться о чем-либо. Это было бы глупо и смешно в
таком месте, как здесь. Он кивнул на прощанье и пошел своей дорогой. Тремя
днями позже, когда в прачечной был перерыв на обед, он прошел мимо меня, не
говоря ни слова, даже не поворачивая головы. И сунул мне в руку купюру с
ловкостью карточного фокусника. Быстро же этот парень научился
ориентироваться в ситуации! А молоток я уже достал. Он лежал у меня в камере
целые сутки, и я мог видеть, что это в точности та штуковина, которую описал
Энди. Конечно, сама мысль о том, чтобы с помощью этого орудия устроить побег
была нелепой. Это заняло бы шесть сотен лет, не меньше. Однако я все еще
оставался при своих сомнениях. Если острый конец молотка когда-либо
опустится на чью-нибудь голову, то тот бедняга, с кем это случится, никогда
уже не выйдет прогуляться на наш славный дворик... Я слышал, Энди уже имел
неприятности с сестрами, и очень надеялся, что молоток припасен не для них.
Мои ожидания подтвердились. Рано утром следующего дня, за двадцать минут до
подъема, я сунул эту штуковину Эрни, славному малому, который подметал
коридор пятого блока, пока не ушел отсюда в 1956. Не говоря ни слова, он
взял молоток, и на протяжении девятнадцати лет я так и не увидел его, и не
услышал ничего о каких-либо учиненных Энди с его помощью неприятностях. В
следующее воскресенье Энди подошел ко мне во дворе. Выглядел он, смею вам
заметить, преотвратно. Разбитая нижняя губа опухла, правый глаз, окруженный
огромным синяком, был полуприкрыт, на щеке виднелась ссадина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38