И вряд ли ему придется
слишком долго трудиться: мальчик был искренне привязан к Энди. Неоднократно
я приводил все доводы, снова и снова повторял, что это лучший шанс на успех,
а Энди только улыбался, говоря, что он над этим подумает. Как выяснилось, он
много над чем думал в те дни... В 1975 году Энди Дюфресн сбежал из Шоушенка.
Его не вернули, и я уверен, этого никогда не произойдет. Да и вряд ли сейчас
где-нибудь существует такой Энди Дюфресн. Но я более чем уверен, что в
Зихуантанезо живет 74 человек по имени Питер Стивене. Владелец небольшого
отеля на тихоокеанском побережье. Двенадцатого марта 1975 года двери камер в
пятом блоке открылись в шесть часов тридцать минут утра, как каждое утро,
кроме воскресенья. Как обычно, заключенные вышли в коридор, двери камер
гулко захлопнулись за их спинами, а затем, выстроившись по двое, заключенные
пошли к дверям блока. Там два охранника должны сосчитать своих подопечных,
прежде чем отправить их в столовую на скромный завтрак, состоящий из
овсянки, яичницы-болтуньи и жирного бекона. Все шло как обычно, пока
охранники не окончили счет. Двадцать шесть человек вместо двадцати семи.
Заключенные пятого блока были отправлены на завтрак, а о случившемся
сообщили капитану охраны. Капитан, в общем-то неглупый и славный малый по
имени Ричард Ганьяр, и его ублюдский ассистент Дейв Беркс зашли в пятый
блок, открыли двери камер и медленно пошли по коридору, держа наготове
дубинки и пистолеты. В таких случаях, когда кого-то недосчитались, обычно
обнаруживается какой-нибудь бедняга, заболевший так тяжко, что он не может
подняться на ноги. Реже оказывается, что кто-нибудь умер или покончил жизнь
самоубийством. Но на этот раз случилось нечто совершенно неожиданное: ни
больного, ни мертвого человека охранники не нашли. Вообще никого. В пятом
блоке четырнадцать камер, семь по одну сторону коридора и семь по другую, и
все совершенно пустые. Первое предположение Ганьяра, и вполне разумное:
произошла ошибка при счете. Поэтому вместо того, чтобы пойти на работу после
завтрака, заключенные пятого блока были приведены обратно в камеры,
совершенно довольные происходящим. Любое нарушение надоевшего распорядка
всегда желанно. Двери камер открылись, заключенные вошли, двери
захлопнулись. Какой-то клоун крикнул: - Эй, ребята, сегодня вместо работы по
распорядку онанизм? Беркс: - Заткнись немедленно, или я тебе сейчас вставлю
ума. Клоун: - Жене твоей я вставлял, Беркс. Ганьяр: - Заткнитесь все
немедленно, очень вам рекомендую. Они с Берксом пошли вдоль коридора, считая
всех по головам. Далеко идти не пришлось. - Это чья камера? - спросил Ганьяр
ночного охранника. - Энди Дюфресн, - пробормотал охранник, и эти два слова
произвели эффект разорвавшейся бомбы. Надоевший порядок окончательно рухнул.
Во всех фильмах я видел, что как только обнаруживают побег, начинаются
завывания сирен и прочие шумовые эффекты. В Шоушенке никогда такого не
происходило. Первое, что сделал Ганьяр, это связался с комендантом.
Во-вторых, приказал обыскать тюрьму. В-третьих, предупредил полицию о
возможности побега заключенного. Все это было простое следование инструкции.
Не было никогда никакой необходимости обыскивать камеру беглеца, да никто
этого и не делал. Зачем попусту тратить время? Вы увидите все ту же
надоевшую картину: маленькая комнатушка с решетками на двери и окне, койкой,
ну еще блестящие камушки на подоконнике. И, конечно, плакат. На этот раз
Линда Рондстадт. Открытка привешена прямо над койкой, на том же самом месте,
где одна красавица сменяла другую на протяжении 26 лет. И если бы кто-нибудь
заглянул за картинку, его хватил бы удар. Но это произошло только ночью,
спустя двенадцать часов после того, как обнаружилось отсутствие Энди, и не
менее двадцати часов после того, как он совершил побег. Нортон просто
взбесился. Информацию о происходящем в его кабинете я получал все из того же
надежного источника: от старины Честера, натирающего полы в административном
корпусе. Только в тот день ему не пришлось полировать ухом замочную
скважину: крики коменданта были слышны по всей тюрьме. - Вы с ума сошли,
Ганьяр! Что вы подразумеваете, когда говорите, что он "не обнаружен на
территории тюрьмы"? Что это значит? Это значит, что Вы не нашли его! Лучше
найдите! Ей-Богу, это будет лучше для Вас! Я этого хочу, слышите?! Ганьяр
что-то ответил. - Что значит "не в Вашу смену"? Никто не знает, когда это
случилось. И как. И случилось ли вообще. Так вот, в 15.00 он должен быть у
меня в офисе, или полетят головы. Уж это я обещаю! И я всегда выполняю свои
обещания! Какая-то реплика Ганьяра, провоцирующая Нортона на настоящий
взрыв. - Что?! Да Вы посмотрите сюда! Сюда, я говорю! Узнаете?! Рапорт
ночной смены пятого блока. Все заключенные на месте! Дюфресн был закрыт в
камере в девять вечера, и то, что сейчас его там нет - невозможно!
Невозможно, понимаете? Немедленно его найдите! Но в 15.00 Энди в офисе
Нортона не было. Комендант самолично ворвался в пятый блок, где все мы были
заперты на целый день, несколько часов спустя. Задавали ли нам вопросы?
Мягко сказано. Мы только тем и занимались в этот день, что отвечали на
бесконечные вопросы нервничающих озлобленных охранников, которые
чувствовали, что им скоро не поздоровится. Все мы говорили одно и то же:
ничего не видели, ничего не слышали. И насколько я знаю, все мы говорили
правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38